– Дорогой Шекспир, – с улыбкой повернулся к нему Подлевский, физически ощущая внимание, с каким все ждут его ответов. – Нарушений закона не предвидится и судебной чехарды тоже. Будет Указ, а возможно, даже Закон, в котором смена, а вернее, замена административных кадров будет мотивирована новыми условиями и проведена без персональных разбирательств. Одних уберут – других поставят. Вот и вся недолга. А к тем, кого долой, – никаких претензий. Таковы, мол, требования мобилизационной экономики: политический курс страны меняется. Вы, отставники, делайте, что хотите: можете двинуть в бизнес, умотать за кордон. Временно вам нельзя замещать государственные должности – только и всего. Временно! Короче, разовая ротация кадров, а по сути – мгновенная смена элит. Повод для этого есть.
– Нет, не пройдёт! – заламывая руки, снова загромыхал Грук.– Эти неслыханные скорби идут против течения жизни, о чём писал ещё Алексей Константинович Толстой. Помните? «Верх над конечным возьмёт бесконечное. Сдайтеся натиску нового времени!»
Этот Шекспир, нафаршированный цитатами классиков, явно спал без тревожных снов, а наяву не задумывался над глубинными загадками бытия.
На его вопль никто не реагировал. И Аркадий, оглядывая сидевших за столом, понял, что угодил своими опасениями в десятку. Все были растеряны, лихорадочно продумывая, насколько реальна столь мрачная перспектива и как ей заранее противостоять. А Подлевский плеснул керосинчику:
– Говоря по-научному, такая асимметрия меняет социальный контракт власти и общества. Сегодня – дружба с Западом при учёте своих интересов. Завтра – державность на грани изоляционизма. Кстати, не исключено, что низам завершение либерального банкета потрафит. И по-крупному изменится конфигурация власти, вот и всё. Причём без потрясений, майданов и судилищ.
– Да нет! Это бред какой-то! – покачал головой Герман Осадчий. – Невозможно в принципе. Как это? Взять и устранить из главного управляющего слоя всю прозападную прослойку, вдобавок организационно не оформленную! Всех в выносное ведро – и в «очко»! На каком основании?
– На основании перехода к мобилизационной экономике.
– Да не сделает он этого никогда! – пробросом кинул Хаудуюду. – Не в его стиле. Он своих не сдаёт.
– Ну, это уже иной разговор, – возразил Аркадий. – Я говорил лишь об опасениях, не более. Об асимметричном ответе, о возможных зигзагах управленческой воли. А своих-то у него, кстати, немало, и они разные. Весь силовой блок – разве не свои?
– Мне что-то не смеётся, – задумчиво произнёс Илья Стефанович. Помолчал немного, потом сквозь зубы процедил: – То есть ты опасаешься наоборотничества?
Он, конечно, неспроста возглавлял «Дом свиданий», этот Илья Стефанович. Не владея серьёзными аналитическими навыками, он чутко улавливал суть разбросанных, часто нелогичных разговоров, облекая эту суть в отчётливую формулу, вокруг которой и строил партитуру дискуссии.
– Да, в духе китайской культурной революции. Только бархатной, без хунвейбинов. Думаю, многим здесь известно, а вам, уважаемый Илья Стефанович, наверняка, что китайская революция была способом выкорчевать из насиженных гнёзд тот слой чиновников, который управлял страной с 1949 года, с создания КНР. По ним и пришёлся главный удар. Через два года перевоспитания в деревне университетские профессора вернулись на свои кафедры, а чиновные места оказались заняты другими людьми. Такова китайская специфика: под «культурный шум» срезали прежний бюрократический слой, правивший страной четверть века.
Илья Стефанович, несомненно слышавший о подспудных мотивах китайской культурной революции, изредка кивал. Однако Аркадию показалось, что только сейчас Голова до конца понял суть происшедшего в Китае полвека назад, после чего начался подъём Поднебесной. Но тема мобилизационной экономики, затронутая Подлевским, слишком глубока, Илья Стефанович не был готов к её проработке. Требовалось время, чтобы обсудить её с кем-то из высоких кураторов «Дома свиданий».
И председательствующий резко закруглился:
– Вот что, друзья мои. Пацанва! Коли пошла такая теоретическая пьянка, не могу не упомянуть о знаменитой пирамиде Дилтса. Суть сей премудрой концепции гласит, что никакая проблема не может быть решена на том уровне, на каком она возникла, чтобы решить любую проблему, надо взглянуть на неё, как минимум, со следующего управленческого уровня. Посему незачем заниматься соплежуйством, считаю сегодняшний сходняк, нашу фабрику мысли, архиплодотворной, но на данный момент исчерпанной. Не будем уподобляться неудовлетворённой стерве, которой не купили очередную норку. Вангую, жизнь становится всё чудесатее.