- Ваше императорское величество!.. - нарушаю я затянувшуюся тишину. - Разрешите несколько слов!
Молчаливый кивок.
Терять мне нечего, и внутренне я расслабляюсь. Что он может мне сделать? Даже при самом худшем раскладе - арест, а мне ли не привыкать? В этом времени я только и делаю, что арестовываюсь. В той, или иной степени комфортности, разве что: от сырых казематов Владивостокской крепости до мягкого купе поезда Витте. Да и само моё присутствие тут, в девятьсот пятом - самый страшный арест, если уж быть откровенным. Без права освобождения и передачек... Так что слушай всю правду о себе, кошачий убивец! Слушай и внимай.
- Вы и вся ваша семья, Ваше Величество... - я смотрю в его глаза, стараясь не моргать. - Включая цесаревича Алексея, больного гемофилией (при этих словах он вздрагивает) закончите свои дни в Екатеринбурге, в подвале дома, именуемого Ипатьевским, в восемнадцатом году. Те, кто придут вас расстреливать, не пощадят ни юных великих княжон, ни вашу супругу, ни сына. Не пощадят они также прислугу и даже вашего врача Боткина, Ваше Величество. А если желаете подробности, вот они: раненых, ещё живых девушек, ваших дочерей, те люди будут докалывать штыками. Без всякой жалости. Останки ваши они попытаются растворить в кислоте и сжечь, чтобы не осталось следов. Перед тем, как скинут их в одну из шахт за городом.
Если бы в эту минуту с портрета над столом, оправляя мундир, сошёл бы, к примеру, сам Александр Третий... Спросив громогласно: 'Ну, как вы тут без меня? Соскучились, эгегей?..', эффект был бы и того меньший. Кажется, перестал ходить даже маятник огромных напольных часов с амурами, в углу. И в этой страшной, удушливой, отдающей могильным холодом воцарившейся тишине, слышны лишь едва уловимые звуки фортепиано: 'Пам, парарарам пам-парарам...'. Кто-то за стеной грустно наигрывает полонез Огинского. Возможно, одна из тех девочек, которой предстоит пройти будущий круг ада.
Павел Иванович превратился в соляной столб. На человека, стоящего рядом, и вовсе страшно взглянуть. Я всё понимаю и готов даже простить тебе котов в этот миг, Николай Александрович. Потому что хоть раз услышать в жизни подобное - это уже, крест. Жить с которым спокойно - едва ли по силам. Но... Такова уж твоя судьба. Терпи!
Первым приходит в себя хозяин кабинета. Опомнившись, Николай изумлённо оглядывается, начиная с силой тереть виски, словно страдает от мигрени...
- Господин генерал-адъютант, прошу меня простить... Вы не могли бы...
Мищенко мужик догадливый и всё понимает. Вежливо козырнув и щёлкнув каблуками, генерал проходит к двери мимо меня. Успев по пути грозно нахмуриться - но я и сам не дурак, Пал Ваныч. Всё будет в наилучшем виде, не переживай!
Когда дверь захлопывается, Николай в задумчивости подходит к окну, повернувшись ко мне лицом. Ха! Знакомый приём, не удивишь: твои эмоции скрыты, зато лицо собеседника - освещено, как на ладони. Кстати... Мне ведь двигаться не запрещается по кабинету? Нет?!..
Наверняка нарушив все нормы этикета, я словно невзначай тоже делаю несколько шагов. Оказываясь таким образом у соседнего окна. Теперь мы с императором на равных - глазеем друг на друга каждый возле своего источника освещения. Что скажешь? Впрочем, тому сейчас явно не до психологических трюков, по вполне понятным причинам. Скорее, он подошёл к окну просто по привычке.
- Господин?..
- Смирнов, Ваше Величество!
- Да, господин Смирнов! Признаться, я не поверил бы ни единому вашему слову, не произнеси вы... - Он, кстати, даже не пытается скрыть внутреннего смятения. Минуту назад спокойное, уверенное лицо сейчас пошло багровыми пятнами, лихо гуляют желваки под натянувшейся кожей. - Не упомяни вы два обстоятельства, господин Смирнов. Допустим, о недуге сына при дворе известно достаточно давно, как бы мы ни скрывали, и вы могли как-то... Знать. Но второе упоминание...
Я напрягаюсь. Ну, про царевича-то я сказал сознательно, не отнять. Надо же лавры Распутина поддерживать? Провидец, опять же, куда без таких трюков? Но вот что же я такого умного ляпнул ещё? Загадка! Ответ на которую приходит совсем неожиданно:
- Кандидатуру господина Боткина в качестве будущего лейб-медика при дворе я обсуждал лишь с её величеством. За что могу исключительно ручаться!
Попал! Сам того не желая, попал! Так, Слава, теперь надо 'кувать' железо, или что там с ним ещё делают, пока оно горячо! Иначе уйдёт царь, как пить дать, уйдёт! Лови потом Николая, а тут опять же - момент подходящий, все дела... Судьбы России, не абы что! Времени не будет!