Неожиданно Матавкин подымает руку, показывая куда-то в туман.
- Что там, Аполлоний? - хрипло шепчу я, силясь рассмотреть хоть что-нибудь.
Сделав несколько шагов в указанном направлении, я попадаю в серое марево. Рядом ещё кто-то есть, пусть контуры фигуры зыбки и неразборчивы, но я ничего не могу разобрать!
- Аполлоний!!! - кричу я во весь голос, оборачиваясь. - Мне не видно! Не молчи, намекни хоть одним жестом - кто там?!.. Кто следующий?!..
Но позади уже никого нет - всё поглотил плотный, белый туман...
Проснувшись от собственного крика, я долго не могу понять, что нахожусь в своей кровати. И только когда шесть ударов курантов за стеной рассказывают всему зданию о времени, немного прихожу в себя.
Обводя намыленные щёки опасным лезвием и бессмысленно пялясь в зеркало, на помятую физиономию, я не замечаю, как бритва оставляет несколько порезов. Мои мысли поглощены всё тем же жутким сном:
'К чему они все пришли? Что-то хотели сказать? Куда показывал Матавкин и самое главное, на кого? На Императора? Он следующий? Да, все они, наверняка, погибли благодаря мне. И уж точно из-за моего вмешательства в прошлое... Кроме, разве, Матавкина и Данчича - с 'Суворова' должен был уцелеть исключительно штаб... Но почему Мищенко и Великий Князь по сию пору живы, а остальные - нет?!.. Что я такого делал, либо не делал во время встречи с теми людьми?.. Что? Не понимаю... И странно, но почему-то том сне не было графа Витте...'
Прислонившись плечом к двери подъезда, я всматриваюсь в конец улицы, окаймлённой жёлтыми тополями - именно оттуда, по моим расчётам, должен появиться синий автомобиль. Утро выдалось на удивление погожим - на небе нет ни единого облачка! Погода же, румяная юная девушка, решила вдруг не стесняться и распахнула осеннее пальто настежь, обнажив перед людьми тёплое упругое тело. И, несмотря на мрачные мысли в тяжёлой голове, я умудряюсь отдать должное её озорству - красавица, самая что ни на есть! Так держать!
Несмотря на половину девятого, Царское Село ещё дремлет, обозначая редкими звуками сонное, ленивое пробуждение: звякнула крышка бидона за углом, отдавшись эхом голоса молочницы, где-то в квартире дома тявкнула собака... Погрузившись внутрь себя, я не перестаю искать решение так давно мучающего меня вопроса:
'Я уже где-то близко, ответ вертится в голове, только никак не могу его поймать... Данчич, Матавкин, Рожественский, Алексеев, Линевич, Витте... На другой стороне - Мищенко и Александр Романов... Допустим, исключим из этого списка Матавкина с Данчичем - они и без того должны были погибнуть на 'Суворове'. Остаются четыре государственных человека...'
Слух различает нарастающий рокот вдали. Значит, где-то по Царскому Селу перемещается ведро немецких болтов с керосином... Надеюсь, что в синем кузове! Сменив позу, я продолжаю напряжённо размышлять:
'Рассказывал я им разное! Всем четверым - почти ничего о будущем, максимум - останавливался на Первой мировой... Более того, с Алексеевым так вообще - разговаривал в присутствии Александра Романова, так почему он-то мёртв? Я Романову на ухо шепнул лишь о болезни наследника, так и что? Рожественскому и Линевичу - даже близко эту тему не поднимал...'
В конце улицы показывается синяя точка, оставляя за собой шлейф копоти. А вот и моё такси! Бросив взгляд по сторонам - не видит ли кто, я отгибаю ворот, взглянув на телефон. Без четверти девять, чётко, как швейцарские часы!
- Господин флигель-адъютант? - различаю я сквозь тарахтение, и из окна показывается голова в фуражке. Через мгновение становится видно и её хозяина - штабс-капитана в парадном кителе. - Куда едем? Вы поедете один?
Капитан уже немолод, и в глазах читается лёгкое, едва скрываемое презрение: 'Еще один выскочка, пороху не нюхавший... Притёрлись тут, в Царском Селе, а я вози их, куда прикажут, парадный мундир надевай... Ты, конечно, старше по должности и при дворе, но имей в виду, сопляк: плевать я на тебя хотел с Ростральной колонны... Господин 'поручик по адмиралтейству!..''
- Нет, не один... - бросаю я, справляясь с непривычной дверью и усаживаясь спереди. - С его превосходительством генерал-адъютантом Куропаткиным и госпожой придворной фрейлиной, его дочерью. Сейчас едем к Александровскому дворцу, где крыльцо с правого торца. Потом - в Гатчину. Бенз... Керосина хватит?
Фамилия пассажира явно производит впечатление на водилу:
- Хватит с запасом, господин флигель-адъютант! Трогаем?
- Поехали... - задумчиво бормочу я, даже не взглянув на действительно роскошный салон этого премиум 'Мерседеса'.