И в тот миг, когда мозг получает сигнал от болевого приёма, начав реагировать, включается боль другая, настоящая. Которую не снять уже ничем...
Серый потолок, серые стены. Стул, на котором я сижу. Руки за спиной, скованные наручниками... Жилистый, крепкий человек словно цепной пёс ходит рядом, туда-сюда, то и дело о чём-то спрашивая. О чём? Я не слушаю. Смешной он, этот мужик! Лет пятидесяти на вид, офицер, а не понимает, что я не слушаю... Устав ходить, он нагибается ко мне и громко что-то кричит. Изо всех сил, отчего вены на его висках вздуваются синим. Но я всё равно - не слышу и закрываю глаза...
Что-то касается губ. Стакан с водой? Нет, там не вода... Вкус горький, даже отвратительный, но я всё равно жадно глотаю. Жидкость течёт по подбородку и шее, попадая на сорочку и расстёгнутый китель.
- ...сподин Смирнов!!! Вы слышите меня?.. - врывается в тишину разъярённый голос. - Вы способны говорить?!..
Я безразлично пожимаю плечами.
- ...Вы были на месте подрыва?! Отвечайте скорей!!! - кричит он мне, надрываясь. - Бомбу бросили, ну?! Либо, взорвался сам автомобиль?!.. Господин Смирнов!!!
Бросили или взорвался... Какой он глупый, этот человек... Неужели не ясно, что мне теперь всё. Рав... Но...
Человек внезапно перестаёт кричать, сев на корточки рядом. Глядя в упор, на этот раз медленно и спокойно произносит:
- Я вас понимаю, господин Смирнов. От ваших показаний зависят жизни людей. Ответьте просто: бросили, или сам?! Ну же, отвечайте!
- Бросили. - разлепляю я губы.
- Кто?! Кто бросил?!.. Внешность, приметы, рост, одежда - быстрей же!!!
Я коротко перечисляю всё, что могу вспомнить.
Тому хватает секунды, чтобы оказаться у стола. Сорвав трубку с аппарата, он изо всех сил орёт в неё:
- Всех... Слышишь, Василий?!!. Всех на оцепление основного участка... Поезд задержать на станции, из города никого не выпускать... Ищите мужчину в возрасте двадцати-двадцати пяти лет, шатена, один в серый пиджак и тёмные брюки, немного картавит...
С грохотом ударив по телефону, сотрудник охранки берёт что-то в руку. После, поворачиваясь ко мне, демонстрирует:
- Что это за документ, господин Смирнов?...
В руке мой загранпаспорт. И только сейчас до меня начинает доходить весь ужас происходящего. Потому что на моих глазах загублена очередная жизнь. Обыскивали меня несколько человек, значит, ещё и не одна.
С подступающими к горлу слезами в голове пульсирует мысль: 'Сжечь... Уничтожить эти проклятые вещи! Чтобы никто больше и никогда...'
- ...Зачем вы бежали во дворец, господин Смирнов? Зачем, а, главное, к кому? К Государю Императору? - жилистый изучает паспорт.
Я подымаю голову.
- Скажите Его Величеству - у меня есть для него важная информация.
Не обращая внимания на мои слова, тот продолжает листать страницы документа. Хмыкнув про себя, он поднимает корочки, разглядывая водяные знаки.
- Сообщите царю - я знаю, как его спасти. Передайте ему по инстанциям. Не передашь - всю оставшуюся жизнь жалеть будешь. - сквозь зубы рычу я.
- Посидите в покое пять минут, господин Смирнов. - Он откладывает паспорт и берёт мятые купюры, начиная внимательно рассматривать их на свет.
За спиной хлопает дверь и жилистый вытягивается:
- Ваше превосходительство...
- Вольно.
Несколько быстрых шагов позади и Спиридович, грохнув стулом, садится напротив меня.
- Оставьте нас вдвоём, Виктор Евгеньевич.
- Но ваше превосходительство, здесь странные докум...
- Быстро!
- Есть!
Когда дверь закрывается, я успеваю опередить Спиридовича:
- Не прикасайтесь к вещам на столе, умрёте. Ни о чём не спрашивайте... Просто подымите телефонную трубку и соединитесь с приёмной Его Величества.
Читая отрицательный ответ в его глазах, я добавляю:
- Пусть ему передадут всего две фразы. Первая: Смирнов нашёл средство спасения.
- Средство спасения от чего, господин Смирнов?
- Просто передайте, он всё поймёт.
- А какова же вторая фраза?
- Смирнов просит об аудиенции прямо сейчас.
Во дворце шум и суета - с озабоченными лицами взад-вперёд носятся лакеи, группа военных у мраморной колонны о чём-то оживлённо перешёптывается, заложив ладони за лацканы кителей. Несколько дам на скамье, в углу пригнулись друг к дружке, оживлённо обсуждая последние новости... При появлении нашей группы всё разом стихает, уступая место напряжённой тишине. И только топот четырёх пар ног по дубовому паркету отдаётся под сводчатым потолком звучным эхом: 'Топ, топ, топ, топ...'