— Эй, мам… то есть, Макс, — голос Дина хрипит у меня над ухом. Его голос звучит так, будто проходит через очередные подростковые изменения.
— Хм?
— Мне можно получить права в 16?
Я бросаю взгляд на Логана, и тот произносит:
— Ни единого, бл*дь, шанса.
— Речь, — слабо замечаю я.
— Что значит ни единого? — Дин звучит почти обиженно. — В Техасе это законно.
— Куда тебе ездить, а? Что ты собираешься водить? У тебя машина есть? — меня удивляет отцовский тон Логана.
— Я буду водить машину Макс. Она все равно ненавидит это дело.
Это правда.
— И было бы круто, если бы я сам ездил в школу и на тренировки. Немного независимости, — Дин пытается звучать ответственно.
— Ага, и свобода от родителей, которые поймали тебя с чирлидершей пару недель назад? — заключает Логан.
Дин тут же наклоняется вперед.
— Откуда ты знаешь, что она была чирлидершей?
— Потому что, каков отец, таков и сын, — бурчу я.
Логан давится смешком, но не отрицает.
— Давай заключим сделку, малец. Ты продолжаешь помогать Уиллу в рабочие время, и мы поговорим о твоих водительских правах.
— Договорились.
Я быстро добавляю:
— Но за своими оценками ты тоже следишь.
— Буду, — отвечает он, когда мы въезжаем в аэропорт, направляясь к зоне выгрузки багажа.
Я ставлю машину в режим парковки, мы трое выбираемся, и я наблюдаю, как Логан катит свой чемодан к Дину.
Дин кратко обнимает его, но задерживается на нем взглядом.
— Береги себя.
Логан указывает на меня.
— Позаботься о моей девочке.
Малец отвечает ему кивком, засовывает руки в карманы джинсов и опускает взгляд на землю.
— Максимус, — мягко произносит Логан.
Не плачь, Макс. Не плачь.
Вам бы лучше приготовить мне салфетки и целую упаковку кексиков. Шоколадных.
Логан прикасается ладонью к моему лицу, проводя большим пальцем по щеке.
— Я буду скучать по тебе.
— И я тоже.
Прижимаясь губами к моему уху, он добавляет:
— По всей тебе. — От того, как его язык кратко ласкает мое ухо, у меня подкашиваются колени. Он гордо улыбается и нежно целует меня, но наши языки теряют друг друга, не успев и встретиться.
Логан сжимает меня в долгом, крепком объятии и отходит.
— Я позвоню тебе, когда приземлюсь. — Я киваю, и прежде чем развернуться окончательно, он добавляет: — Я люблю тебя, Максимус.
Чувствуя рыдание, застрявшее у меня в горле, произношу:
— Я тоже тебя люблю…
Дин обвивает меня руками, прогоняя слезы, которые были на грани прорыва.
Ну, по крайне мере, я подождала, пока он ушел.
Я вытираю все-таки упавшие капли и настаиваю на том, чтобы мы ехали домой. В машине мы не произносим ни слова. Дин возится с радио, а я прилагаю все усилия, чтобы сфокусироваться на дороге.
Безопасно добравшись домой, мы оба шагаем к входной двери. В комнате Эрин сидит со стаканом апельсинового сока напротив своего брата, у которого в руках чашка кофе.
Так было всегда, но теперь… на одного меньше. Вспомните рекламу… Хочу, чтобы стало на одного меньше... Ну, а я не хочу. Я хочу нас всех. Здесь. Вместе (прим. пер. — Макс вспоминает рекламу вакцины для женщин, которая может уберечь саму женщину и будущего ребенка от папилломавируса (вируса, который в редких случаях может вызывать рак шейки матки). В ролике женщины рассказывают о том, что с каждой сделанной вакциной женщин, которые подвергнут своего ребенка раку в будущем, станет на одну меньше. Еще одно примечание: рак и беременность Макс никак не связаны. Идет простая ссылка на рекламный ролик и фразу в ней).
— Это завтрак? — Дин водит носом в воздухе, и от запаха бекона мой желудок сжимается.
Сейчас и, правда, не лучшее время думать о еде. Слезы и сопли со вкусом бекона не кажутся мне самым привлекательным поворотом событий. Вам тоже?
— Угощайся, племянничек, — Эрин машет рукой Дину, когда тот спешит к тарелке. Глядя на меня, она дарит мне всего лишь сочувствующую улыбку.
— Хочешь, чтобы я положила и тебе?
Я отрицательно качаю головой и опускаюсь на стул.
— Шоколадное молоко будешь?
— Нет, спасибо, — я заправляю прядь волос за ухо. Дин плюхается напротив меня.
— Ты не расклеишься? — осторожно спрашивает Эрин.
Я пожимаю плечами и прячу лицо в ладонях.
— Что он ответил, когда ты рассказала ему? — Люк ставит чашку с кофе на стол.
Внезапно мой язык ощущается распухшим настолько, что прилипает к нёбу.
— Что рассказала? — спрашивает Эрин.
Люк стреляет в сестру взглядом, но не отвечает. Его вопрос звучит со строгостью: