— Ее звали Меган. Она была моей лучшей подругой, пока ее семье не пришлось переехать, когда нам было десять. Я проводил много времени в ее доме. Ее мама обращалась со мной, словно я был ей сыном. — Она всегда варила нам спагетти, и мы смотрели мультики, пока не засыпали на полу в гостиной. Перед отъездом она дала мне эту машинку и фото. Сказала, никогда не забывать ее. — Уголок рта Дин дергается вверх. — И я не забыл. Эта девочка была маленьким островком мира в моем существовании, благодаря которому жизнь была не такой уж и несносной.
В минуту, когда его внимание переключается на ремень безопасности, и он кладет две свои вещи на колени, я перевожу свое внимание на Макс, глаза которой наполнены яркими эмоциями и мягкостью.
Прежде чем она может сказать что-то, я касаюсь ее носа своим, пока она не размыкает для меня губы. Я нежно удерживаю ее за затылок рукой, пока ее губы обхватывают мои, и понимаю, насколько я счастлив, что мы до сих пор есть друг у друга.
Эта девочка была маленьким островком мира в моем существовании, благодаря которому жизнь была не такой уж и несносной. А теперь она со мной. Нет ни единого шанса в мире, что я отпущу ее когда-нибудь. Дерьмо. Слишком слезливо?
Глава 3
Макс
Я сижу на краю стола, с расстояния наблюдая за тем, как Логан помогает какому-то пареньку правильно встать перед боксерской грушей.
Он полностью меняется, когда находится здесь. Почти та же, как и когда выходит на ринг. За исключением, что здесь нет ярости и злости. Только самоотдача, концентрация и немного надежды. Это та сторона Логана, которую я всегда хотела увидеть больше, и теперь, когда я вижу… все, о чем могу думать, — как заключить его в свои объятия. Боже мой, насколько близко это прозвучало к «Девушке в розовом» (прим. пер. — «Девушка в розовом» — драма, трагикомедия 1986 года).
Спустя пару минут Логан смотрит через плечо в мою сторону, и у меня на лице появляется широкая улыбка.
За несколько лет мы впервые вместе в спортивном зале. Для нашей дружбы всегда было к лучшему, когда мы ходили сюда по отдельности. Помимо очевидного факта о том, как он выглядит, когда входит в спортзал, и как его мышцы тут же превращаются в идеальные бугры и без дополнительной помощи, я также ненавижу смотреть на тощих девушек, которые нагибаются перед ним в своих идеальных облегающих нарядах. Или кладут свои полотенца прямо поверх сисек, которые должны быть в спортивных лифчиках. А что? Они, значит, могут прокомментировать, сколько брауни я съела, а я не могу сделать ни единого комментария об отсутствии у них декольте? Едва ли это можно назвать справедливым.
Приближаясь с широкой ухмылкой на лице, Логан обнимает меня за талию и притягивает ближе к себе. Я позволяю своим рукам скользнуть по слегка влажной от пота футболке на его груди. Знакомое ощущение у меня между ног не заставляет себя ждать.
Серьезно? Это от прикосновения или от пота? Так или иначе, я знаю, что не должна мгновенно становиться влажной, но я работаю над этим. Ладно. Я буду работать над этим.
Глубокий рокот исходит из его груди, когда я прикусываю его нижнюю губу. Логан высокомерно вздергивает бровь и заявляет:
— Я собираюсь взять тебя здесь.
— Едва ли можно назвать хорошей идеей, сделать это на глазах у всей этой молодежи, — я киваю головой в сторону, прежде чем наклониться и прошептать. — Но к твоему сведению, я влажная и готовая для тебя.
Прежде чем у него есть шанс ответить, пожилой мужчина обходит стол возле меня.
— Так ты, наверное, та девушка, из-за которой Неразрушимый наделал все эти дыры в моей стене.
С любопытством обращаюсь к Логану:
— Ты сделал дыры в стене?
Пожимая плечами, он отвечает:
— Парочку.
— Парочку? — шипит мужчина. — Пять штук!
Я визжу:
— Пять?
— Я сказал ему, что если он сделает еще хоть одну дыру, я вышвырну его отсюда!
— Ты в жизни меня не вышвырнешь, — Логан пробирается руками вниз по моим бедрам, и у меня в голове появляется мысль о том, чтобы развести их широко для него.
Вот так просто. Идет безукоризненно невинный разговор, и я начинаю задаваться вопросом, сколько времени пройдет прежде, чем он с силой раздвинет мои бедра и снова погрузится в меня. Это ведь вообще не нормально, да? А если нет, не говорите мне. Лучше я наслажусь отрицанием.
— Правда, — вздыхает мужчина. — Но прекрати дырявить мои стены.