— Сектанты… — громко закричал стальной голос мужчины со стороны двора.
Дети выскочили на свободную поляну, где стоял крепкий высокий мужчина. Уверенность и сила таилась в его широких плечах, а взгляд был готов сразить наповал. Отец детей держал в руках длинную заточенную саблю и находился в боевой стойке, кричащей о способности дать отпор. Серебристое лезвие блеснуло в лучах солнца, а рука сжала рукоять до хруста.
Дети пробежали мимо родителя, улыбкой посылая отцу свою поддержку. Миловидная женщина с белоснежными локонами выскочила из раскрытой двери дома, держа в руках увесистый дробовик. С виду женщина выглядела милым одуванчиком, но внутри таился пылкий характер и уверенность в себе, чего порой не хватало другим. Они стояли на страже и не могли допустить нападения на Ричи и Флору.
— Мои дорогие. — дрогнул женский голос, и женщина обняла детей свободной рукой.
Спустя секунду она отпрянула и прикрыла ребят своим тонким телом, ограждая от опасности. Патроны быстрыми движениями отправились в ствол, после чего женщина заняла наиболее удобную стойку. На фоне нее даже муж казался маленьким мальчиком, и платье нисколько не портило угрожающего образа.
Сухой хлесткий выстрел раздался совсем близко, из-за чего зафонило в ушах. На этот раз дети не шелохнулись, ведь были со своими родителями. Пуля достигла своей цели и, сбив с ног неприятеля, уронила его на щебенку. Живот сектанта разлетелся в клочья, а на месте порезов появилась разорванная плоть.
Кишки вывалились наружу и теперь заливали почву алой кровью. Стрелявшая не смотрела на труп, ведь на подходе были другие враги. Она вновь зарядила оружие, приняла привычное положение и приготовилась к битве.
Второй бандит достался мужчине и полег от мощного удара, словно какая-то маленькая букашка. Острая сабля отсекла ему правую руку, спровоцировав крик ужаса, поражающий барабанные перепонки. Женщина пыталась прикрыть ладонью глаза детей, но оказалось поздно. Кровавое месиво отчетливо запечатлелось в их памяти. Их веки были опущены, а картинка четко стояла перед глазами.
Последовал второй удар. Круглая голова сорвалась с крепкой шеи и поскакала по брусчатке, разбрасывая капли крови по зеленой траве. Взрослый отскочил в сторону, ожидая троих прибывших врагов.
— Сектанты. — это слово въелось в голову Ричи и крутилось по кругу.
Трое накинулись с разных сторон. Женщина потратила два патрона, поразив двух противников, а третьего решила оставить мужу. Она вновь зарядила оружие и отстреливала других. Пули точно поражали цель, словно матери приходилось стрелять не в первый раз. Приходилось сражаться, спасая свою жизнь от орды мертвецов и бандитов.
Потом случилось непредвиденное. Тетива арбалета издала привычный для себя звук, и болт на большой скорости вошел в плечо девушки. Кусок металла с легкостью разорвал мягкую плоть и застрял в кости. Женщина согнулась и застонала, а ружье выпало из рук. Мальчик подхватил его в надежде защитить своих родных, но руки оказались слишком маленькими, а сам дробовик тяжелым. Женщина заметила тщетные попытки Ричи и дернула его к себе.
Мужчина повернулся к родным и заметил багровое пятно на плече жены. Из раны сочилась алая струйка и торчал фрагмент болта, а светлое платье пропитывалось кровью. Хрупкая рука женщины безвольно болталась.
— Прячь детей! — крикнул глава семейства, но не заметил приближения сектантов.
Совсем рядом раздался выстрел пистолета. Отец детей замер, широко раскрыл глаза. В последний раз он видел свою семью. В последний раз перед смертью. Его поразили в шею, а такие раны не лечатся.
Зачем-то мужчина улыбнулся и приоткрыл рот, выпуская поток алой крови, капли которой приземлялись на землю и пропитывали ее насквозь. Небесный цвет глаз наполнился безжизненными красками, наводя цепенящий ужас на родных. Отец упал на колени и совершенно не моргал. Он был еще жив и наблюдал заплаканное лицо жены, которая схватила детей и направилась в дом.
Мать вбежала внутрь и понеслась к самодельному люку в полу гостиной. Откинув в сторону мягкий квадратный палас и раскрыв погреб, она усадила сына внутрь. Дочь осталась снаружи, ведь место позволяло разместить только одного ребенка.
— Мальчик мой! — ласково прошептала женщина, проведя по щеке Ричи тыльной стороной ладони. — Не издавай звуков и не двигайся. Закрой глазки и вспомни, как мы ездили в лес. Ты ведь помнишь тот день, правда?
Ричи кивнул в знак согласия, а женщина грустно улыбнулась, будто в последний раз видела сына. Она отпрянула и захлопнула дверцу люка, надежно спрятав крышку под ковром.