Он смотрел поверх голов людей перед нами.
– Я не доверяю этому самолету, – сказал он, глядя в проход. – А также экипажу. Ты не заметила, был ли у пилота парашют?
Итан всегда был воплощением хладнокровия, спокойствия и собранности, что меня, не скрою, часто раздражало, но теперь я вдруг заметила, как напряжены его плечи и какое бледное у него лицо. Мне даже показалось, что я вижу на его лице капельки пота. Только тут я осознала, насколько он напуган, и внезапно его мрачное настроение в аэропорту стало мне намного более понятным. К моему удивлению, он достал из кармана монетку в один цент и провел по ее ободу большим пальцем.
– Что это такое? – спросила я.
– Пенни.
Боже мой, это было восхитительно!
– Ты носишь с собой пенни на удачу?
Нахмурившись, он проигнорировал мой вопрос и спрятал монетку обратно в карман.
– Я никогда не думала, что мне повезет, – сказала я Итану, чувствуя в себе взрыв великодушия, – но посмотри. Моя аллергия помешала мне поесть в буфете, я еду на Мауи, и у меня есть работа. Разве не было бы забавно…
Я улыбнулась и посмотрела ему в лицо:
– … схватить удачу за хвост в первый раз в моей жизни для того, чтобы упасть и разбиться в огненной авиакатастрофе?
Судя по выражению лица, Итан не видел в этом ничего смешного. Когда мимо нас прошла стюардесса, Итан протянул руку передо мной, останавливая ее.
– Простите, не могли бы вы сказать, сколько миль пролетел этот самолет?
Стюардесса улыбнулась:
– У самолетов нет статистики в милях. У них есть налет, количество часов в полете.
Я уже видела, как Итан проглатывает свое нетерпение.
– Хорошо, тогда сколько летных часов у этого самолета?
Стюардесса наклонила голову, явно озадаченная его вопросом:
– Я должна спросить это у капитана судна, сэр.
Итан невольно наклонился, чтобы задать еще вопрос, и я откинулась на спинку сиденья, сморщив нос от запаха его мыла. Обычно этот аромат мне нравился, но сейчас он резко ударил в нос.
– А что вы думаете о капитане? Он опытный? Заслуживает доверия?
Хотя Итан на этот раз и подмигнул девушке, я понимала, что он не менее встревожен, чем минуту назад. Возможно, через флирт он хотел снять это напряжение.
– Он хорошо отдохнул?
– Капитан Блейк отличный пилот, – ответила она, наклоняя голову и улыбаясь.
Я переводила взгляд со стюардессы на Итана и театрально-преувеличенно теребила золотое обручальное кольцо, которое одолжила у Тии Сильвии. Но никто этого не замечал. Итан одарил ее ответной улыбкой. В эту минуту он, вероятно, мог бы попросить у нее номер ее социального страхования, кредитку на крупную сумму, а также ее согласия родить ему ребенка, и не получил бы отказа.
– Конечно, – пришел в себя Итан. – Я имею в виду, что он никогда не разбивал самолет или что-то в этом роде?
– Только один раз, – пошутила стюардесса, подмигнула больше сама себе, подняла голову и продолжила свой неторопливый путь по проходу.
В течение следующего часа Итан почти не шевелился, ничего не говорил и вообще вел себя так, словно каким-то образом подпирает самолет, чтобы тот не упал с неба. Я потянулась к своему айпаду, но тут же поняла, что здесь конечно же нет никакого Wi-Fi. Я открыла книгу, надеясь затеряться в какой-нибудь восхитительной истории, отвлеченной от нашей жизни, но почему-то никак не могла сосредоточиться.
– Восемь часов полета, и никакого фильма, – подосадовала я, глядя на спинку сиденья без экрана.
– Может быть, они надеются, что твоя жизнь, мелькающая перед глазами, достаточно отвлечет тебя от страха перед полетом?
– О, оно живое, – иронично проговорила я, поворачиваясь к нему. – А разговоры не нарушат давление воздуха в кабине или что-то в этом роде?
Сунув руку в карман, он снова достал свой счастливый пенни:
– Я не исключаю этого.
Я лично знала Итана не слишком хорошо, но по рассказам Дэйна и Ами у меня сложилось о нем такое представление: сорвиголова, охотник за приключениями, честолюбец и местами даже головорез.
Но человек, вцепившийся в подлокотник так, словно от этого зависит вся его жизнь… совсем не был похож на такого парня.
Глубоко вздохнув, он расправил плечи и болезненно поморщился. Во мне метр шестьдесят, и то мне было немного неудобно. А у Итана только ноги были, наверное, не меньше трех метров, и я не могла себе представить, каково все это для него. После того, как он заговорил, похоже, «заклятие тишины» было разрушено. То его колено подпрыгивало от избытка нервной энергии, то его пальцы «пустились в пляс», отбивая дробь по подносу с напитками. Уже даже милая старая леди в мрачном одеянии, сидевшая перед нами, начала бросать на него недобрые взгляды. Тогда он стал улыбаться самым извиняющимся образом.