– Расскажи мне о своем счастливом пенни, – попросила я, указывая на монету, все еще зажатую в его кулаке. – Почему ты думаешь, что он приносит удачу?
Он помолчал, как будто взвешивал риск взаимодействия со мной против потенциального облегчения за счет отвлечения внимания.
– Я не хочу поощрять разговоры в самолете, но скажи, что ты тут видишь – начал он и раскрыл ладонь.
– Монету 1955 года, – заметила я.
– А что еще?
Я пригляделась внимательнее:
– О… ты имеешь в виду, что буквы удвоены?
Итан наклонился и показал куда-то пальцем.
– Ты действительно сумела разглядеть их прямо здесь, в самолете?! Они над головой Линкольна.
И правда, буквы, которые читались в словах о Боге, которому мы верим, были проштампованы дважды.
– Раньше я не видела ничего подобного, – прозвучало мое признание.
– Таких монет всего несколько штук! – убежденно заверил он, провел большим пальцем по поверхности монеты и засунул пенни обратно в карман.
– Они, наверное… очень ценные? – спросила я.
– Стоит около тысячи долларов.
– Ничего себе! – охнула я.
Тут мы попали в небольшую турбулентность, и глаза Итана дико забегали по самолету в поисках кислородной маски, которые, как нам сообщали, могут появиться в любой момент. Надеясь снова отвлечь его, я спросила:
– Как ты достал его?
– Я покупал бананы как раз перед собеседованием, и эта монета была частью моей сдачи.
– И что же?
– Тогда я получил не только работу, но и этот цент. Когда однажды я решил расплатиться этими монетами, автомат выплюнул этот цент, потому что решил, что он фальшивый. С тех пор я ношу его с собой.
– А ты не боишься, что потеряешь его?
– В этом вся суть удачи, не так ли? – проговорил Итан сквозь стиснутые зубы. – Ты должен верить, что везение в жизни не мимолетно.
– И ты сейчас в это веришь?
Он попытался расслабиться, странно встряхивая руками. Если я правильно поняла выражение его лица, он сожалел о том, что сказал мне что-то лишнее. Но турбулентность усиливалась, и все шесть с лишним футов его тела снова застыли в ужасе.
– Знаешь, – сказала я, – ты не производишь впечатление человека, который боится летать.
Он сделал несколько глубоких вдохов:
– Я и спорить не буду.
Спорить действительно не имело смысла. Все было явно видно хотя бы по тому, как мне приходилось отрывать его пальцы с моей стороны от подлокотника.
Итан немного смягчился:
– Но это не самое мое любимое дело в жизни.
Я же думала о выходных, которые мне пришлось провести с Ами, потому что Дэйн отправился в какое-то дикое приключение со своим братом, о спорах, которые вызвали эти поездки.
– С такими поездками ты должен быть как Беар Гриллс или кто-то в таком духе…
Итан хмуро посмотрел на меня:
– А кто это?
– Ну, эта твоя поездка в Новую Зеландию. Сплав по реке или какой-нибудь еще смертельный номер, типа серфинга в Никарагуа. Ты все время летаешь ради забавы.
Итан откинул голову на спинку сиденья и снова закрыл глаза, будто не слыша моих слов. И лишь когда колеса тележки с напитками заскрипели в проходе, Итан снова перегнулся через меня, подзывая стюардессу.
– Можно мне виски с содовой? – произнес он и бросил на меня взгляд: – На двоих…
Я махнула рукой, сказав, что не люблю виски.
– Я знаю, – заверил Итан, часто моргая.
– Вообще-то у нас нет виски, – ответили ему.
– Джин с тоником?
Стюардесса снова покачала головой. Его плечи поникли.
– Пиво? – спросил он совсем поникшим голосом.
– Это есть, – ответила стюардесса и протянула ему две банки самого обычного пива. – С вас двадцать два доллара.
– Двадцать два американских доллара? – крайне удивился он, отталкивая ее руку с банками.
– У нас также есть кола. Она бесплатна, – сказала стюардесса. – Но если хотите со льдом, то это стоит уже два доллара.
– Подожди, – вмешалась я и полезла в сумку.
– Не надо мне покупать пиво за свои деньги, Олив.
– А я и не собиралась, – сказала я, вытаскивая два купона и протягивая их. – Ами дала в дорогу.
– Хорошо, если так.
Стюардесса продолжила свой путь по узкому проходу.
– Мы здесь, – сказала я, – поскольку моя сестра это выиграла, и мы должны получить все бесплатно.
– Так вот почему двести наших друзей и родственников оказались в приемном покое!
Я почувствовала, что сиденье подо мной накаляется.
– Полиция уже в курсе ситуации, – сказала я, – и моей сестре сказали, что она ни в чем не виновата.