Червинский, не отпуская ящик, взял из рук китаянки порядком помятый лист бумаги. В полутьме коридора поднес ближе к глазам строки, написанные нетвердой рукой.
«Прошу считать недействительными все документы по распоряжению имуществом, подписанные мной, начиная с 1915 года. Частью они фальшивы, так как написаны без моего ведома и заверены ложной подписью. Частью написаны мной под воздействием угроз в адрес моей семьи. Но теперь мне известно, что мои действия были напрасными, и жизнь моего брата Свиридова Н. А. находится в серьезной опасности. Прошу считать это письмо заявлением лично в адрес г-на городского полицмейстера».
***
Первую часть воскресной службы Бирюлев пытался припомнить, когда посещал ее в прежний раз. Не смог: воспоминания неизменно или вели в детство, в высокий храм на холме, либо же упирались в венчание с Ириной. Ее красное лицо лоснилось от счастья и пота, а за спиной шипели завистливые голоса:
– Ишь, как повезло жениху – задорого себя продал!
Сегодня Бирюлев тоже стоял бок о бок с Ириной, поддавшейся на уговоры родни помолиться за Николая. Впрочем, жена, как и он, и не слушала напевную речь священника, и не молилась. Стояла с отсутствующим видом.
Вторую часть службы Бирюлев оглядывался по сторонам – сначала исподтишка, а потом уже особо и не стесняясь. В церкви было немноголюдно, что пылко растолковала одна из прихожанок:
– Совсем бога забыли!..
Все Свиридовы сбились в группу в шаге от Бирюлевых, словно сторонясь. Соньки среди них не было, и со вчерашнего дня ничего не давало причин думать, что она о чем-нибудь рассказала. Не ухудшалось и здоровье Николая.
Перед промышленниками стояло большое купеческое семейство. Юная барышня с толстой темной косой скучала не менее Бирюлева, и тоже блуждала взором по храму. Их взгляды встретились, он подмигнул. Барышня покраснела и отвернулась, но вскоре снова посмотрела украдкой. Бирюлев улыбнулся – и она тоже. Ирина глубоко вздохнула, вынудив начать разглядывать собравшихся господ с другого краю. Среди них оказался знакомый: бывший коллега по газете, культурный обозреватель Вавилов. Тот тоже заметил Бирюлева – легко кивнул, а после службы поспешил подойти поздороваться.
– Давно не виделись, Бирюлев! Как поживаешь? – улыбаясь, он горячо пожал руку, хотя в прошлом они никогда не ладили.
– Не приходится жаловаться… Иришенька, позволь представить – Вавилов.
Репортер поцеловал ее в темную перчатку.
– Как газета?
– Весь месяц дела шли в гору, но теперь, как только интерес к Расчленителям поутих – ни их самих, ни преступлений новых – то, как сам понимаешь, и у нас наметился спад.
Пока Ирина стояла рядом, вели разговор ни о чем. Однако, как только ее отозвали невестки, Вавилов шепнул на ухо:
– Нам намедни любопытное воззвание оставили. Хочешь взглянуть?
Бирюлев протянул руку, и в нее из кармана Вавилова перекочевала листовка, напечатанная красной краской.
«Свободные граждане города! Пора бросать войну с немцами и воевать с настоящим врагом! Наши враги – царь, правительство и полиция. По их прихоти наше отечество терпит бедствия. Пока из-за них наши отцы, братья и сыновья гибнут на фронте, в тылу они вершат произвол. Поднимайся, рабочий люд! Восстанем, товарищи!»
– Осмелели они, однако, – рассмеялся он, возвращая.
– Мне Демидов велел сходить и посмотреть своими глазами, кто ж это такой встречу проводит в рабочем квартале – прилюдно и ни от кого не таясь.
– Неужели теперь вы и о таком пишете?
– Мы-то нет, но некоторые коллеги… Думаю, я там их сегодня и встречу, и они вовсе не будут скучать да с ноги на ногу переминаться.
– И такое блюдо подать тоже можно по-разному.
– И то верно, да только те господа, про кого я думаю, используют лучший соус. Деньги для них нисколько не пахнут.
Бирюлев опять засмеялся.
– Стало быть, теперь у нас такая культура?
– Одно другому не помеха, – отмахнулся Вавилов. – Да и в любом случае их разгонят. Вот что я тут подумал… А сам-то не хочешь посмотреть на будущую проблему? Завод ведь почти уже твой, как и рабочие, которых вот эти господа с пути сбивают… Или не царское это дело?
Предложение показалось заманчивым. Бирюлев давно не ходил по городу без особой цели, не сообщая о том, кто он – оставаясь невидимым. Пожалуй, вполне неплохо было бы на полдня отвлечься от насущных хлопот и заодно семейства Ирины.
– А что? Возьму да и соглашусь.
Вавилов, обрадованный компании будущего заводовладельца, легко хлопнул по плечу.