Бирюлева радушно впустили, не задавая вопросов. Тот, кто не знал хозяина, мог и польстить себе, почувствовав свою значимость. На то и прицел. К обходительному купцу впускали любого, включая тех, кого не считали друзьями.
– А Самого нет. В управу прямо с утра поехал, – хорошенькая горничная – глазастая, румяная, улыбчивая. По виду и не сказать, что взял ее Легкий из Старого города, как и многих других, кто рядом с ним находился. – Вы располагайтесь. Чего принести?
Манеры девушку несколько подводили.
Вопреки доводам разума, Бирюлев почувствовал облегчение. Он оставит записку и проведет день с Анной, а завтра…
– Здравствуй, Приглядчик.
Тихо вошедший Легкий ловко швырнул шляпу точно на вешалку. Пиджак отправился на кушетку, откуда его забрала прислуга. От ее помощи в раздевании хозяин, поморщившись, отказался.
Второй раз Бирюлев не угадал с моментом. Сейчас Легкий был раздражен.
Поздоровались за руку.
– С чем пожаловал?
– С праздником заглянул поздравить. Проведать. Ты один? – по статусу голове полагалась вечная свита чиновников.
– Один, – Легкий, пройдя в сопровождении гостя в монументальную гостиную – она же парадный зал – сорвал и воротник. Покрутил покрасневшей широкой шеей.
– Был я вчера в газете… Тезка твой там теперь редактор, тоже Демидов.
– Знаю, – Легкий шумно опустился в кресло, принялся обмахиваться ладонью. – С утра уже побывали у меня те газетчики.
– Вот как… Я думал – новости расскажу...
– А ты все говори, после решим.
Бирюлев так и не понял, насколько Легкий был в курсе сплетен, собранных накануне в редакции. Он, как обычно, внимательно слушал, кивал, задавал вопросы – и это не сообщало привычному собеседнику ни о чем.
Однако простились они дружелюбнее, чем встретились.
***
Анна глубоко затянулась и закашлялась. Сколько не пробовала курить – никак не получалось приноровиться.
Бирюлев со смехом отобрал папиросу. Выпустил дым, откидываясь на мягкие бежевые подушки.
Обстановка огромной для единственной Анны квартиры – на весь этаж – приятна глазу, но в ней неуютно, пусто. Это не дом – хотя, возможно, она просто не успела привыкнуть.
Сначала Анна была вне себя от радости – но к ночи, когда осталась одна, вдруг стало страшно. Даже не сказать, чего больше она боялась в тот час, когда вытирала набежавшие слезы: того, что ее разыщут и заставят вернуться, или того, что она так и останется в одиночестве.
Но потом наступило утро – солнце разжало тиски тоски. А затем заглянул и случайный избавитель. Красивый, точно с открытки, улыбавшийся. Принес белые лилии, шампанское и конфеты. В обществе Бирюлева Анна окончательно успокоилась.
– Тебе не будет тут одиноко? Хочешь, принесу котенка или щенка?
– Не знаю… Возможно. Раньше я никогда не боялась оставаться одна. Я привыкла. С тех пор, как родители умерли – уже почти десять лет назад – я почти все время провела в одиночестве.
– Мне так тебя жаль. Ты была совсем девочкой, – Бирюлев ласково погладил Анну по волосам, поцеловал в плечо.
Она засмеялась:
– Нет… Я намного старше, чем кажусь.
– Как ты их потеряла?
– Ушли один за другим. Сыпной тиф. И мы тоже долго болели – я и мой брат. Выжила только я.
– Понимаю тебя – и я потерял родителей. Мать умерла от туберкулеза, а отца убили несколько лет назад.
– Это просто ужасно!
– Да, тяжелый момент. У меня никого не осталось. А у тебя есть родные?
– Нет, совсем никого. Иначе я бы давно покинула мужа. Долго терпела, но теперь сил больше нет. И я уже пыталась… Несколько раз – но он меня находил и возвращал обратно.
– Не бойся, теперь ты со мной, в безопасности, – Бирюлев притянул Анну к себе.
– Но ты носишь кольцо, – вопрос волновал с первой встречи. Странно подумать, что это было всего два дня назад – с тех пор жизнь полностью переменилась.
– Моя супруга много лет нездорова. У нее душевное расстройство. Ей нужны постоянные уход и присмотр – я опасаюсь доверить ее посторонним.
Не особенно обнадеживающий ответ, но к чему загадывать наперед? Мало ли, что и как изменится дальше.
– Завтра схожу в газету.
– Ты не обязана – я смогу достойно тебя обеспечить.
Анна помотала головой. Бирюлев был очень ей симпатичен, но что, если все же он не останется с ней? Что с ней будет?
– Я хочу научиться чему-то полезному… Получить профессию.
Замолчали. Немного подумав, Анна призналась:
– Но я боюсь. Как меня встретят? Что мне придется делать?
Бирюлев рассмеялся:
– Тебе и не угодить!
И уверил – опасаться ей нечего.