Ирина закрыла лицо руками.
– Вот и все.
– У них нет никаких оснований нас беспокоить, – постарался не допустить паники Бирюлев, думая о том, что и где сделал не так.
Да какого же черта?! Он не убивал проклятого маленького газетчика – нет, это сам он стал жертвой. Чего же бояться?
– Зови.
В гостиную вошли двое. Полноватый в гражданской одежде и бородатый в форме. Обоих Бирюлев прежде встречал в полицейском участке, но фамилий не помнил.
– Сыщик Ушаков, – поприветствовав, представился полноватый.
– Рыжов, – сообщил бородатый.
– Чем обязан?
– Простите за беспокойство в столь ранний час. Не могли бы мы поговорить с вами наедине, Георгий Сергеевич? – предложил Ушаков, глядя на Ирину.
– Разумеется.
Куда же их отвести? В столовую, где шастает любопытная прислуга? Или в проклятый кабинет – кто знает, какие следы сохранивший? Убираясь в сумерках, Бирюлев совсем не был уверен, что смог заметить и устранить все.
– Пройдемте в кабинет супруги. Это на втором этаже. У нас уборка, так что, боюсь, более негде вас принять.
Ирина вздохнула и тут же зевнула, прикрывая руками рот.
– Простите, господа. У меня бессонница.
– Рыжов, ты можешь остаться здесь, – велел сыщик, оглядывая обстановку. – Если вы не против, сударыня.
– Разумеется. Тем более, мы уже знакомы. Встречались на прошлой неделе, когда я по ошибке побеспокоила господина полицмейстера.
– Очень красивый дом, – заметил Ушаков, когда поднимались по лестнице.
Строгий кабинет Ирины был обставлен так же лаконично, как прежде – ее отца. Ничто не напоминало дамский уголок.
– Присаживайтесь, – предложил Бирюлев, располагаясь за массивным столом жены. – Чем могу быть полезен?
– Несколько дней назад в номерах Жилина убита некая Анна Александровна. Вам что-нибудь об этом известно?
Бирюлев даже не знал, радоваться тому, что изначально ошибся в цели визита, или печалиться.
– Боюсь, ничего.
– А по словам домовладельца, а так же соседей, получается, будто вы не только знали убитую, но даже сами сняли для нее апартаменты.
– Не понимаю, о чем вы. Очевидно, кто-то в очередной раз вознамерился очернить мое имя.
– И уже упомянутые соседи, и другие свидетели – например, персонал кофейни неподалеку – составили одинаковое описание. Человек, о котором они рассказали, похож на вас, как две капли воды. У него есть даже шрам на губе – в точности, как у вас.
Бирюлев непроизвольно поднял руку, но в последний момент все же удержался от того, чтобы коснуться рта.
– Этот человек представился Еремеевым. Барышня называла его Георгием, а в разговоре несколько раз – стены в номерах тонкие – звучала фамилия «Бирюлев». Но и это еще не все. Барышня сказала соседке, что принимает объявления в газете, и назвала ее. Вы там раньше работали. Мы навели там справки и узнали, что место для убитой нашли именно вы.
Проклятая Анна – а ведь и ее Бирюлев даже пальцем не тронул.
– Не возражаете, если мы задокументируем нашу беседу?
Бирюлев кивнул, едва не скрипя зубами.
Ушаков нахмурил лоб, оглядывая комнату, несколько раз хлопнул себя по карманам.
– Кажется, я забыл бумагу и ручку в автомобиле.
Проблема, хоть и неприятна, но наверняка решаема. По крайней мере, на это намекал разговор тет-а-тет.
– Произошло недоразумение.
– Охотно допускаю, Георгий Сергеевич, – сыщик уселся в кресло, уперев локти в колени. – Вы – и вдруг такой сомнительный случай... Однако, как вы понимаете, мы просто обязаны все уточнить, чтобы не оставалось неясностей.
– Позволите ли оставить вас ровно на пять минут? Прикажу принести бумагу.
– Вы так любезны.
Бирюлев поспешил в свой кабинет. Сейчас не до того, чтобы его оглядывать и пускаться в воспоминания, так что он просто схватил первую попавшуюся книгу с книжного шкафа. «Скупой» Мольера. Какая ирония! Бирюлев быстро отпер ящик, вытащил его – в потайном отделении под ним лежали деньги, которые нужно было передать Алексу. Не считая, отхватил часть пачки – многовато получилось, но зато наверняка поможет побыстрее отделаться от сыщика.
– Любите ли вы Мольера, сударь? – осведомился Бирюлев, вернувшись.
– Как не любить… – мягко заметил Ушаков.
– Тогда извольте принять небольшой знак внимания… Так сказать, за хлопоты и беспокойство.
Сыщик, кивнув, протянул руку к книге.
Не прошло и пяти минут, как он, учтиво коснувшись шляпы, закрыл за собой дверь.