На этот раз Ухо не пришлось уговаривать. И теперь Легкий наконец-то узнал о том, о чем просто обязан был знать еще без малого три недели назад.
Кто-то ушлый намеренно стравил Легкого с Алексом. Способ был тупее полена, но ведь сработало. Если он, этот невидимый неизвестный ублюдок, ставил на то, что Легкий так отупел и ослеп – то выиграл.
Но и Алекс прощелкал игру. Его тоже тянули в нужную сторону – и он слушался.
Тот, кто все это затеял, хорошо знал обоих.
– Нет, сука, ты от меня не уйдешь…
– Что я сделал? – побагровел Ухо. Толстые губы теперь тряслись.
– Ты – ничего. Проваливай!
Легкий рухнул в кресло, растирая виски.
Многое сложилось, включая мутные дела Соловья. Многое, но не все.
Он долго думал. Секретаренок, пару раз заглянув, не рискнул издать звука. И вот, когда уже показалось, что ответ близко, Легкого отвлекли.
– Василий Николаевич, простите… – пискнул Митька.
В кабинет вошли трое, и один из них был с рожи уже знаком. А уж память пока Легкого не подводила.
– Опять ты? Что, снова денег? Совесть у тебя есть?
– Простите, что опять беспокою… Но вот, набрался смелости по важному делу…
– И по какому же?
– Земляк мой приехал, из газеты. Хочет для нее написать о вас целую статью. Больно хорошо о вас в городе отзываются.
– Я занят. После приходите.
– Он приехал всего на несколько дней. Понедельник и вторник – праздники, управа не будет работать. Прошу, уделите нам полчаса.
– Если можно – наедине, – скомкал весь задуманный ход спутник.
Ясно, что врали, паскуды. Вглядевшись и в рожи, и в одежонку, Легкий понял, что перед ним за гости. Тот, первый, что рылом на нищего приказчика смахивал, мог сам по себе ввести в заблуждение, а вот все трое вместе – нет.
Вполне понятно, зачем такие могли явиться к городскому голове. Но ствол лежал в столе, а тот перевернут. Велеть звать на помощь? Она не успеет, а опозориться напоследок – это уж чересчур.
– Иди, Митька. Что ж, дело хорошее – отчего не поговорить?
Легкий снял очки, повесил за дужку на воротник, закурил. Гости на пороге все мялись.
– Вы проходите, присаживайтесь. Простите за беспорядок. С утра тут побывал один господин, мануфактурщик. Я, знаете ли, добровольные взносы на новую школу собираю, а у него здание недостроенное пустует. Вот и предложил поучаствовать, а он, как услышал, так начисто рассудка лишился. Ух и лют! Но ничего, успокоится. В целом-то человек неплохой.
Гости расселись.
– Так о чем вам рассказать? О планах, поди? Ну, что ж вспомнить… А вот: буквально давеча приходил заводовладелец. Наследник, в смысле. Отдал мне часть завода в распоряжение. Я, говорит, не умею. Что с ним делать – неясно. Я и так обеспечен, и мне он, этот завод, лишь в тягость. Распорядитесь, Василь Николаич. Неловко как-то, конечно, но что поделать?
– И как вы намерены действовать?
– Так-то я давно на завод гляжу. Там же чуть не полгорода работает, а условия, скажу я вам… Держал его покойный Свиридов в железном кулаке. Думаю, для начала смены бы стоило сократить да обход фельдшера регулярным сделать. А там поглядим.
Замолчали.
«Газетчик» – доставший для виду бумажку и даже пару раз чиркнувший – откашлялся и спросил:
– Я бы спросил и о давнем, если позволите.
– Отчего нет?
– В городе мне рассказали, что именно вы предали суду убийцу вашего предшественника. Интересный момент. Было бы неплохо рассказать о вас, и как о поборнике законности.
– Да вы шутите. С этим у нас тут форменная беда, – отмахнулся Легкий. – Полицейских не хватает, да и те, что есть… Видели бы, сколько жалоб в управу пишут – заметьте, не полицмейстеру, мне! Такой произвол учиняется, что, ей-богу…
– И все же?
– Да дело-то случайное вышло... Помню, конечно – не каждый день, поди, такое случается. В лавке я был – в овраге у меня лавка. В Старом городе, то бишь – на плане-то так зовется. Сам я рано встаю, и сразу лавку и открывал. А что время выжидать: вдруг у кого тоже нужда чем закупиться. Вышел я с парой приказчиков – гляжу, потасовка какая-то. Бьют, вроде, кого, ни свет, ни заря. Подошел – барышня на земле, молоденькая. В крови вся, лицо подняла – разбито. В слезах. А те голосят. «Убийца! Держи убийцу» Ну, говорю, раз убийца – надо в участок ее вести, а не то, что вы тут учинили. Да и приказчики мои, молодые да пылкие, один за палку, а другой за что-то там… Каюсь, в оружии не силен. Ну вот, подняли мы ее, в автомобиль мой усадили да и повезли наверх, сюда, стало быть. То, что ее в убийстве господина головы обвинили, я уж потом узнал.