Выбрать главу

2) букву «а» Костомаров пишет похожей на «о», а иногда на «и» или «н»; букву «я» он сокращает особенно в конце слов; буквы «ч, ъ» пишет одинаковых размеров с остальными буквами;

3) начальные кавычки ставит наверху, что является довольно редкой привычкой у литераторов;

4) конечные штрихи букв в конце слов загибаются влево;

5) букву «ф» пишет в виде трех параллельных черточек, средняя длиннее;

6) запятые короткие.

Окончательный вывод не оставлял сомнений: оба документа написаны Костомаровым, пытавшимся подделаться под почерк Чернышевского. «Насколько Костомаров, — писали эксперты, — мастерски умел изменять свой почерк и придумывать новые почерки, настолько он был неосмотрителен в подражании чужого почерка… Для опытного графолога достаточно высоких начальных кавычек и буквы „ф“, чтобы считать спорные письма поддельными».

Интуиция или наука?

Но позвольте? — спросит изумленный читатель. — Разве графология — наука, к которой можно относиться всерьез? Разве само слово «графолог» не скомпрометировало себя?

Графология (от греческих слов: «grapho» — пишу и «logos» — учение) буквально означает «учение о письме». Однако термин «графология» употребляется обычно в очень узком смысле слова: учение о распознании характера человека по почерку.

«Как распознать по одному только письму натуру и свойства писавшего». Так называлась книга итальянца Камилло Бальди, вышедшая в 1622 году, — первый печатный труд по графологии, хотя термин этот ещё не употреблялся. Спустя век Ж. Лафатер пошел еще дальше и предложил создать науку физиогномику. Форма букв, их высота, стройность, наклон, аккуратность или небрежность в письме — все это, по его мнению, тесно связано с теми или иными чертами характера.

В 1872 году появилась книга аббата Мишона «Тайны письма». Предисловие к ней написал известный хиромант Де Бороль. Именно аббат Мишон ввел в употребление слово «графология», за что и был провозглашен создателем новой науки.

Мишон не ограничился общими рассуждениями об определении по почерку внутреннего мира человека, и несколько работ он адресовал непосредственно правосудию. Он весьма настоятельно требовал, чтобы графологию широко использовали для экспертизы письма. Последователи Мишона даже предлагали ввести в университетский курс лекции по судебной графологии.

Уверенные в неопровержимости своих аргументов, графологи не раз выступали на суде экспертами, а один из них утверждал, что может по почерку определить рост, телосложение, цвет глаз, голос человека и даже… есть ли на его щеках румянец. Тем самым, говорил он, открывается возможность по письму определить внешность и характерные особенности неизвестного правосудию преступника.

Неожиданно графологов поддержал крупный криминалист конца XIX века Ганс Гросс. Его труд о расследовании преступлений, выдержавший бесчисленное число изданий, был настольной книгой у следователей многих стран. К мнению Гросса прислушивались, с ним считались.

Что же предлагал знаменитый австрийский криминалист? Прежде всего следователь должен научиться разгадывать почерки, то есть отличать почерки людей разных возрастных групп, мужчин и женщин. Гросс рекомендовал следователям составить как бы специальные «карты», куда должны быть занесены все отличительные особенности письма в зависимости от умственного развития, настроения, общественного положения, возраста, наклонностей, пола, физического сложения, сословия, профессии — словом, все то, из чего складывается физическая и духовная личность человека.

Дальше, по мнению Гросса, наступает самый трудный, волнующий и интересный этап исследования: надо попытаться по почерку понять характер человека. Как это сделать? Во-первых, постараться отыскать в почерке самые характерные его особенности, а во-вторых, составить определенное мнение о человеке и тут же проверить, совпадает ли оно с тем, что уже о нем известно.

Гросс считал, что опытному следователю достаточно бегло взглянуть в конец протокола, чтобы сразу понять, с каким человеком они имеют дело. Только на основании подписи Гросс делал, например, такие безоговорочные заключения: «Мелкий ремесленник, 40–50 лет, добродушный, храбрый, честный, невысокого роста, мелочный, ограниченный».

Австрийский криминалист открыл еще один «прием» для распознания характерных особенностей почерка: «По писаному водят сухим пером, заостренной спичкой или при некотором навыке просто следят глазами букву за буквой и стараются делать это по возможности с такой же быстротой, с какой писал бы и сам исследуемый. Отнюдь не преувеличение и не плод воображения, если окажется, что при этой операции на самом деле приходишь в особое состояние, совершенно соответствующее тому, в котором в свое время писана была исследуемая рукопись. Испытываешь нервное возбуждение, беспокойство, радость, гнев — те самые чувства, под влиянием которых писал собственник рукописи».