На Писаном камне есть рисунки, сделанные и гораздо позже. В бронзовом веке искусство правдивого изображения природы сменяется схематизмом, более отвлеченным и обобщенным изображением. Особенно это заметно на фигурках самого человека. Художники каменного века рисовали его тщательно, выделяя голову, руки, ноги, причем каждая из фигур имела свое особое положение. Одна рука уперта в бок, другая опущена. Одна нога прямая, другая поднята в шаге. Человек идет вперед, держа руку на поясе.
И вот тот же человек, нарисованный позднее. Грубый силуэт без ног. На месте головы — небольшой отросток. Две линии от отростка изображают руки… Трудно уже узнать и лосей в странных двуногих вытянутых фигурах.
Люди бронзового века были, очевидно, потомками местных охотников каменного века. Они рисовали иногда рядом с древними изображениями, а иногда вклинивали свои рисунки в промежутки между ними.
А вот уже другая краска, другие образы, другая манера письма. Светло-красные угловатые фигурки птиц с раскрытыми крыльями. Птица с большим человеческим лицом на груди и рядом — какие-то непонятные линии, значки.
Фигурки птиц с человеческим лицом археологам хорошо известны. Такие фигурки, сделанные из меди, часто встречаются при раскопках жертвенных мест и могильников людей раннего железного века.
Одна такая фигурка была найдена рядом с Писаным камнем, в Темной пещере в камне Бычок, о котором мы уже говорили выше. Темная пещера полностью оправдывает свое название: она большая и мрачная, с нависшими сырыми сводами. В глубине ее у стенки прямо на поверхности была найдена странная медная фигурка. Это и человек и птица вместе. От человека — глаза, нос, ноги. Но вместо рук — крылья, а на голове еще три человеческие фигуры, обрамленные сбоку птичьими.
Человек с крыльями — так, видимо, представляли себе вымышленного двойника — душу умершего — древние охотники раннего железного века. Но на рисунке на скале Писаного камня есть птица с лицом человека на груди. Очевидно, сначала наши предки считали, что душа превращается в птицу и сама улетает в неведомые края. Потом стали верить, что птица, особенно хищная, в своих когтях уносит человеческую душу.
Находка медного идола в пещере Темной очень пригодилась археологам. Похожие фигурки встречались при раскопках других древних памятников. Поэтому удалось установить время, когда нарисована третья группа писанцев. Это было около двух с половиной тысяч лет тому назад.
Так была расшифрована загадка вишерских писанцев. Точные копии их, повторенные в красках, висят теперь в залах краеведческого музея и университетского музея археологии Прикамья в Перми. Бывший учитель стал известным археологом и работает в Уральском университете, в Свердловске. Он написал интересную статью о писанцах, которая напечатана в московском научном журнале.
И до сих пор все проезжающие по Вишере мимо Писаного камня могут видеть странные красные фигуры, смотрящие на нас из глубины тысячелетий.
ЕГИПЕТСКИЙ БОГ НА КАМЕ
Могут ли вещи путешествовать? Сами по себе, конечно, нет. Ну, а если их берут с собой люди? Могут, и иногда очень далеко.
В залах музея лежат под стеклом массивные персидские блюда, легкие арабские тарелки с затейливым рисунком, в котором лишь специалист прочитает целые пышные фразы, тяжелые византийские кубки, тонкие, как лепесток, монеты с ликами бородатых царей, застывшие смоляными каплями гроздья янтарных бус.
А вот и другие, не менее интересные, вещи: широкие гнутые браслеты с чеканным узором, маленькие медные крестики с желтыми пятнышками эмали на концах, розовые каменные колесики с резкими гранями. Это изделия искусных древнерусских ремесленников, издалека попавшие в северный лесной край.
О каждой из этих вещей можно рассказать интересную историю. Будут в этих историях богатые залы персидских царей и мастерские арабов-чеканщиков серебряной посуды, лавки византийских купцов и кибитки кочевников-скифов. Выйдут из дымки далекого прошлого медленно бредущие караваны с угрюмыми молчаливыми погонщиками, бородатые купцы на стройных тонконогих скакунах. И пойдут они через многие города и страны, реки, степи и леса…
Вот этот византийский кубок проделал громадный путь: от мастерской чеканщика в бурку кавказского горца, а из нее — в суму за седлом кочевого алана — потомка древних сармат, живших на Кубани и в Прикаспии. Аланский военачальник променял его на скот болгарам, жившим на Средней Волге. А те отдали его за драгоценный мех соболя охотникам северных лесов, спустившимся с Камы на Волгу. Долгое время хранился он в лесном святилище. После набега южных соседей племя ушло на другое место. Святилище было заброшено, и кубок остался на земле. Несколько веков спустя колхозный тракторист снял его с лемеха плуга и отвез в музей, где с уважением и интересом смотрят на него многочисленные посетители.