Отвесная скала Писаного камня прорезана тремя выступами-складками. Одна из этих складок начинается у самой вершины скалы, круто опускается вниз до ее середины и вдруг неожиданно обрывается почти над самыми писанцами.
И рассказывает народ, что жила в тех краях прекрасная девушка-вогулка. Полюбила она молодого охотника, и он полюбил ее. Однажды случилось так, что не стало-зверя в родной стороне. Молодой охотник ушел в поисках зверя далеко от своих чумов и дошел до земли другого племени. Там встретил он другую девушку, из племени земледельцев-коми, — и не вернулся домой, остался на чужой стороне. Долго ждала его красавица вогулка. Часто выходила на вершину камня под высокую сосну, где не раз они сидели вдвоем, и все смотрела вдаль — не покажется ли на реке знакомая лодка любимого.
Но шли месяцы и годы, давно вернулись другие охотники, а возлюбленный не возвращался. Поняла вогулка, что бросил он ее. Села она на нарты, разогнала своих оленей и направила их на вершину камня под высокую сосну. От высокой сосны по крутой тропе понеслись быстрые нарты прямо в бурную реку. Кончилась тропа, сорвались нарты в воду, и скрыла быстрая Вишера вогулку с оленями. Проезжали мимо охотники-манси, проезжали русские рыбаки и назвали они тропу Вогулкиной. Заросла тропа мхом и травами, но до сих пор от большой сосны, выросшей на месте старой, где сидели раньше вогулка с охотником, до середины камня виден ее прямой резкий росчерк…
Мы говорили, что обычно рисунки на уральских Писаных камнях сделаны светло-красной краской. Но на скале, стоящей на берегу Вишеры, были рисунки, нанесенные другой, более темной краской, непохожие на рисунки манси. Часть из них заплыла известковыми натеками, другие почти совсем выкрошились. Кто рисовал их — не знали и манси.
Уже свыше двухсот лет назад вишерскими писанцами заинтересовались путешественники. Тогда на Урале жили пленные шведы, которых русская армия Петра Первого била и под Лесной, и под Полтавой, и на берегах Балтики. Пленные шведы, сосланные на Урал, строили крепости и церкви, украшали дома воевод и богачей белыми изразцами с синими затейливыми рисунками.
Среди пленных шведов был Франц Страленберг, очень интересовавшийся всем, что видел в далеком лесном краю, богатом всякими диковинками. Он рассматривал и рисовал серебряные персидские и арабские блюда, выпаханные русскими крестьянами около Чердыни. Обратил внимание и на писанцы, когда вместе с товарищами ехал по Вишере на строительство русских городков в Сибири.
Очевидно, лодка с пленными шведами останавливалась около Писаного камня и приткнулась у его подножия к небольшому пятачку земли, заросшему редким лесом и кустарником. От местных крестьян Страленберг уже слышал о загадочных рисунках и решил посмотреть их. Он вскарабкался по выступам скалы и увидел красные фигурки, проступавшие на серой поверхности камня. Страленберг сразу отметил, что похожие изображения он уже встречал раньше у себя на родине и в Исландии. Но только там древние мастера рисовали их на кусках кости. Здесь же рисунки нанесли на скалу или выжгли огнем. В записной книжке путешественника появились зарисовки писанцев. Некоторые рисунки были очень расплывчаты, и зарисовки были сделаны грубо и неточно.
Через несколько лет, вернувшись на родину, Страленберг написал книгу, где рассказал обо всем, что видел интересного в России. В книге было много иллюстраций и среди них — рисунки вишерских писанцев. Позднее их много раз перепечатывали в своих работах другие ученые, но никто не проверил, правильно ли скопировал Страленберг писанцы. И никто не смог объяснить, кем и когда сделаны они на скале.
Правда, через сто пятьдесят лет после Страленберга на Вишере побывал геолог Кротов. Он бегло сравнил рисунок Страленберга с подлинником на скале и отметил, что сохранилась едва лишь половина тех изображений, которые видел Страленберг. Однако, как выяснилось впоследствии, Кротов поспешил с таким заключением. Большая часть рисунков сохранилась и дошла до наших дней.
Писанцы видели многие, но никто не сделал точных копий с рисунков, не осмотрел всю поверхность скалы около них, не обратил внимания на маленький полуостров у подножия Писаного камня. Так и оставались они «диковиной», непонятной и немой. Заставить их рассказать свою тайну ученые сумели только спустя еще семьдесят лет — в наши дни.
Это было уже после окончания Великой Отечественной войны. Школьники из Красновишерского района со своим учителем Владимиром Федоровичем Генингом совершали обычный туристский поход по берегам Вишеры. Учитель уже тогда интересовался историей края. Особенно ему хотелось посмотреть Писаный камень, о котором много рассказывали местные жители.