Учитель долго возился над рюкзаком, доставая большие листы бумаги, затем взял у дежурного немного масла и начал размазывать его по бумаге.
— Что вы делаете, Владимир Федорович?
— Кальку готовлю. Надо скопировать рисунки на скале и показать их ученым.
Скоро самодельная калька была готова. Правда, ее было не так уж много. Из срубленных березок сколотили лестницу. Учитель поднялся по ней и, наложив бумагу на скалу, стал обводить рисунки черным карандашом. Когда он уставал, его сменял кто-нибудь из ребят. Скоро калька кончилась, а рисунков на нее перенесли меньше половины.
— Ну что ж, ребята, придется пока на этом кончить. На будущий год придем сюда снова.
Осенью учитель поступил в Пермский университет, стал студентом-историком. А на следующее лето снова приехал на Вишеру вести раскопки под Писаным камнем, но уже не один, а с другими студентами. С ними был и руководитель — опытный археолог О. Н. Бадер.
И снова на полуостровке под скалой был поставлен шалаш. Снова около него весело трещал огонь походного костра, раздавались звонкие молодые голоса.
Работу было решено начинать сразу в двух местах. Одна группа занималась писанцами. Поверхность скалы обливали водой, и после этого рисунки, покрытые известковым налетом, выступали гораздо четче. Их копировали уже на настоящую, а не на самодельную кальку.
Там, где изображений было особенно много, фон вокруг них осторожно покрывали мелом. Так было легче разобраться в рисунках, да и фотографировать их было удобней.
Руководитель посоветовал студентам внимательно осмотреть многочисленные расщелины и выступы около рисунков. Там накопилась земля, а кое-где даже распустились голубенькие колокольчики.
В одной из трещин обнаружилась находка — сломанный с конца каменный наконечник стрелы и рядом с ним медная бляшка. Острием наконечник был обращен внутрь расщелины. Чья-то рука направила стрелу в скалу, и она застряла в щели. Древко со временем сгнило, а наконечник остался. Но для чего нужно было стрелять в скалу? Трещина расположена высоко, добраться до нее нелегко. Да и примоститься около нее негде. Напрашивалось предположение, что стреляли именно в скалу, а не в человека, не в зверя и не в птицу. Расщелина так прикрыта выступом скалы, что с площадки перед камнем невозможно послать в нее стрелу из лука. Стрела могла быть направлена только с реки — с лодки или с плота. Оттуда расщелина видна хорошо.
А как попала сюда медная бляшка? Она лежала рядом с наконечником, вплотную. Вряд ли ее кто-то специально положил, предварительно отыскав застрявший наконечник. Вероятнее всего, она была привязана к древку стрелы и вместе с ней попала в трещину.
Но для чего нужно было посылать стрелу с привязанной бляшкой? На память исследователям пришел похожий интересный факт. На берегу Чусовой стоит красивый камень Дыроватый. Каждый год около него бывают сотни туристов, пачкая скалу разными надписями. Кстати, подобными надписями были испакощены и некоторые нижние рисунки Писаного камня.
В камне Дыроватом есть большая пещера, попасть в которую нелегко. Она хорошо видна с реки, но от подножия скалы вход в нее находится на высоте почти двадцати метров. Добраться к нему можно лишь по стволу большого сваленного дерева.
Пещеры реки Чусовой еще до войны обследовал ленинградский археолог Николай Афанасьевич Прокошев. Побывал он и в пещере камня Дыроватого, произвел в ней небольшие раскопки у входа. Под слоем дерна, среди камней, нашлось много костей мелких животных и пташек, занесенных сюда хищными птицами. (Помните, то же самое нашли учитель с ребятами в пещере Писаного камня?) Но среди костей оказались и другие находки. Это были наконечники стрел, причем очень много — более сотни. Одни из них сделаны из камня, большинство выстругано из кости. Были здесь и медные трехгранные наконечники, и плоские — из железа. Каменные наконечники лежали глубже, придавленные камнями, обвалившимися со свода пещеры: и они попали в нее раньше, чем медные и железные, лежавшие почти на поверхности. Но, кроме наконечников, в пещере не было никаких находок. Странно!
Странным было и то, что почти все наконечники лежали остриями внутрь пещеры и концы почти у всех были сломаны или согнуты. Прокошев вспомнил, что охотники-манси еще недавно верили, будто в некоторых камнях живут духи реки. Они могут разгневаться на плывущих по реке и утопить их, разбив лодку или плот на перекате. Для того чтобы задобрить речного духа, манси приносили ему жертву. Охотник привязывал к стреле шкурку белки или другого маленького зверька и посылал стрелу в отверстие пещеры. После этого он смело плыл дальше. Если лодку все же разбивало о камни, охотник думал, что речной дух не принял жертву, что она была мала. Проезжая обратно, он обычно вновь посылал стрелы с дарами.