Артефакторы-3: Немёртвый камень
Глава 1. Осторожнее с колющими предметами
Мне кажется, я всё вижу
Но не могу проснуться…
Я знаю: живут своей жизнью вещи,
Когда не следишь за ними.
Мир за спиной подвижен,
Стоит лишь отвернуться…
Вот я на миг отвлеклась —
И все вокруг стали другими…
Fleur
Буйный вереск расстелился
По лесам —
Лучше пеной бы он лился
По усам!
Пивом зрелым и ядреным —
Навались!
Ты над вереском зеленым —
Веселись!
По утоптанной тропке возвращался к себе в деревню кузнец. Погорланивая песенку от всей широкой кузнецовской души. Потому как отменно же в соседнее село прогулялся. Заказчику сдал два меча, торгашу в лавке — с десяток ножей, да подсобил родичу с ковкой ограды. И радужники в кармане зазвякали приятно. И пиво в животе забулькало — угостил троюродный братец! Вересковое.
До того стало хорошо, что он и попутчиков с повозкой ждать не стал. О дракси — и речи нету. Где это видано, чтобы кузнецы летали, а? Бедный люд — он всё больше на телегах да на своих двоих, а на ящерах летучих — пущай маги рассекают. Всего-то шесть часов ходу — тьфу! Переночевал у братца, с утра еще жбан пива в дорожку принял — и море по колено. Если, опять же, нежить какая вылезет — промеж глаз ее молотом. Самое хорошее — такую штуку с собой носить, ни один разбойник не сунется.
Опосля ж пивка заладим
Мы скакать!
Воздух песнею задорной
Рассекать!
Вереск приминая, кружим —
Раз, два, три!
Будет вереск что снаружи,
Что внутри!
Целестийское солнышко припекало затылок, и пелось лениво, и слова песни как-то расплывались, а в ней было сто семнадцать куплетов и все про полезные качества вереска и пива. Словом, сосредоточения требует. Кузнец зевнул и покосился на потяжелевший молот. Дремануть бы как следует, хоть и час ходу до Кенарьков остался. Жена, как пить дать, привяжется: давай сюда деньги, да сколько пива выпил… Дома не подремлешь. Да и в лесу это опасно.
Петь кузнец бросил на пятьдесят шестом припеве. Потирая глаз и прислушиваясь (птицы, что ль, умолкли?) прикинул: о, вот, отменная полянка сейчас будет, солнечная и с ручьем. Там и вздремну.
Свернул с тропинки. Сделал шаг на полянку, предвкушая сон и безмятежный отдых…
И, поскольку дурнем никогда не был, с первого взгляда понял, что ни того, ни другого не получится.
Первым делом его оглушил полный искреннего азарта бас:
— Подсекай его, смуррило Холдонское!!!
Потом басов стало больше, и все были громкими и показывали на что-то непойманное:
— На тебя пошел!
— Нольдиус, не стой как пень!
— Я посоветовал бы тебе не советовать бы мне…
— Заткнуться и ловить!
— Сферу на перехват… н-нечт же!
— Не руками хватайте, вы, холдоновы идиотки!
— А-а-а-а-а!! Он на меня нацеливается!
— Дара!
— Кристо, влево!
— А где оно, такую ж его растак?!
Но крики — это только полбеды. Хуже было зрелище, которое открылось бедному кузнецу.
По поляне носились чудовища.
Очень может быть, что даже новый вид нежити. Высшей, которая на человеков смахивает. Потому как части тела до головы у всех были вполне человеческими. Разными: мужскими, женскими, в кольчуге, в майке, на одном чудище даже юбка красовалась. А головы были на один манер: черные, здоровые, как котелки, блестящие жидким блеском; глаз не разглядишь — тоже черные и блестящие. И рта или носа нормального нету ни у кого. А только что-то вроде зубьев или решеток. Между словами из-за решеток вырывались странные и зловещие звуки: «Ху-у-у-у-у-у… Ххххххххх…» — вроде сиплых, тяжелых выдохов.
Челюсть кузнеца бессильно задрожала, молот выпал из загорелой ручищи, а волосы зашевелились и, кажется, попытались убежать вместе со скальпом. Пиво попросилось наружу. Кузнец повернулся и решил драпануть с полянки, но путь словно преградила невидимая стена. Икнув, он осел на колени.
«Допился», — подумалось покаянно.
Хорошо, если это видения начались. А если настоящие? Шепталы вон баили, у возрожденного Холдона так было: тело человеческое, а башка — жуть.
Двоюродные братцы кошмара Целестии тем временем продолжали непонятные скачки по поляне и как будто действительно пытались поймать кого-то невидимого. Или маленького.
Точно. Маленького.