По неудачному для чучела стечению обстоятельств позади оказалась сосна, в которую оно незамедлительно вмазалось. Не упало, но только потому, что потеки смолы на стволе были очень густые. Вид у парня был неважнецкий.
Кристо отряхнул руки.
— Пошли, что ли?
— Резковато ты с ним, — посетовала Дара.
— С отморозками только так и надо.
— Да ну? — вкрадчиво вмешался Макс позади.
Кристо не обернулся, собираясь взять прежнее направление.
— Да, так и надо.
Потому что если бы Бестия не ломала ему ребра на тренировках, если бы сам Ковальски не впечатывал его в стену, готовя к квалификации, если бы не было восьми месяцев рейдов, если бы Холдон не полез на Одонар — Кристо сейчас с Крэем малышню в артефактории гонял, а не расхаживал с Рукоятью за пазухой. Бестия говорила, что он не умеет учиться — только приспосабливаться. Макс Ковальски был правее, когда утверждал, что есть ситуации, в которых полезно побывать отморозку: нельзя не стать человеком.
Прежнее направление они все же брать не стали: сначала требовалось оторвать от густой целестийской смолы несчастное чучело. С целью учинить допрос.
— Дара, Кристо, на вас местность, — с этими словами Ковальски как следует дернул на себя несчастного отморозка. Спинная часть майки осталась на сосне. — Ну-с, молодой человек, какого черта ты делаешь в этих местах?
После нескольких секунд булькающего дыхания до него донеслось:
— Пфх… х… вам каюк, понятно?
Бацилл милосердия в крови у Макса с рожденья было маловато, а теперь они вообще перевелись. Ни одна угроза не сработала бы так, как его взгляд «ну, сейчас тебя будут пытать» и тихий, ровный голос:
— Кто вы и сколько вас здесь?
— Контр… кх… банд…
— Я спросил — сколько?
Пальцы Ковальски отнюдь не нежно переползли на горло парня, тот уже заранее вывалил язык и выпустил из носа весь запас соплей — умирать так с музыкой — но над лесом раскатился негромкий голос:
— Руки всем поднять и держать на виду. Если кто-нибудь хоть попробует выставить щит — мы стреляем сразу.
Ковальски окинул взглядом окрестные сосны-ели-кусты, но никого не обнаружилось. Дара и Кристо тоже осматривались по сторонам без особого результата.
— Кто-то выставил щиты против артемагических поисковиков, — не разжимая зубов, выцедила Дара.
— Руки, — повторили непонятно откуда. — Никаких пассов. Никакой артемагии. Это всё бессильно.
В доказательство возле уха Дары прожужжала пуля.
— Снайпер, — одними губами выговорил Макс, поднимая руки. Контрабандисты все-таки выползли, впору пожалеть о том, что год назад не позволил нежити добить Прыгунки… доделывать надо начатое, сто раз себе говорил!
Кристо и Дара проделали операцию поднятия рук медленнее и с гораздо более мрачными минами. Вообще-то, и он, и она могли бы попробовать защититься, но вот Макс оказывался в этом случае смертником. Неизвестно, сколько там снайперов и смогут ли Кристо или Дара выставить дистантные щиты над Максом со всех сторон.
Стоило им оказаться на поляне с поднятыми руками — и где-то позади них заржали.
— А я говорил, что, если Нарыва взять — попадется кто-нибудь, — прокомментировали там. — Его в пустыню закинь — и там ему наваляют бедуины…
Говорил точно контрабандист, но отряд, который посыпался из кустов, был больше смешанный. Четыре-пять, с винтовками и автоматами наперевес, представителей Прыгунков, а вот с деревьев спрыгнули еще с полдюжины явных рабочих, вооруженных кто магией, кто мечом и здоровыми плечами.
Все в отличном настроении, которое сулило одонарской тройке большие пакости.
— Тс-с, — по виду старший, а по выправке — военный, вскинул ладонь. — Не светитесь со своим гоготом — слетятся гады… что у нас тут?
— Маги по виду, — охотно ответил контрабандист со снайперской винтовкой. — Он как следует съездил Кристо по спине кулаком. — Будешь знать, паршивец, как выскакивать. Закопаем тут же или драконам скормим?
Старший махнул рукой.
— По башке и в землю, времени нет возиться. Минуты капают. Рты им позатыкайте, обыскать не забудьте — и дальше на патруль. Чувствую, учуют псы пугалки — начнется…
— Черт возь…
Макс не успел закончить проклятье: его как следует двинули под дых, руки скрутили за спиной, в рот сунули кляп. С остальными проделали то же самое, малейшая попытка дернуться или раскрыть рот пресекалась ударами. Дару не особенно щадили в силу пола.
Картина «мы попали в плен к противнику и помрем в двух шагах от пункта назначения» выступала все явственнее.