Совершенно при этом не умея лгать и не учитывая, что имеет дело с завучем собственной школы.
Витязь отправился на поле боя, эхо его шагов еще звучало в коридоре, а она сидела в его комнате и понимала, что он ушел, чтобы никогда не переступать больше этот порог. Что всё так и останется: брошенный небрежно кафтан, какие-то бумаги, в беспорядке разложенные тома по прошловедению, — а его здесь больше не будет. Только солнце, заглянув в это окно, будет приносить память о том, кто вскоре растворится в свете, достигнет лучшей участи из всех возможных.
И на пути к этой участи его нельзя остановить, потому что это будет непростительно, потому что это будет…
Фелла Бестия сорвалась со стула и вылетела за дверь.
Лютые Рати прибыли ко времени и крайне основательно. Они двигались, соблюдая идеальный порядок и при этом еще успевая уничтожать все живое. Не целенаправленно — просто попутно. Ни цветов, ни птиц, ни деревьев за спинами войска Морозящего Дракона не оставалось — вымороженная, с почерневшей травой пустошь. Защитники Одонара ежились, поглядывая на противника. В рядах наемников Когтя, где с утра для поднятия духа громко орали застольные песни, наступило затишье. Высшие из нежити почувствовали себя явно неуютно под взглядами своих же сородичей, но не растерялись, дружно зашипели и зарычали в сторону Лютых Ратей и продемонстрировали на флангах весь набор клыков, когтей и оружия. Это никого не впечатлило, а стоящие рядом горняки еще и обиделись на союзничков:
— Во спасибо, предупреждать надо. Теперь вдвойне хочется в штаны накласть!
— Ага-ага, не говори. Мало нам этих…
Два войска выстраивались напротив, оставляя между собой площадку для Малой Крови — пространство около ста шагов шириной.
Феллу задержал Хет, и она отыскала Мечтателя не сразу. Экстер обнаружился в окружении командиров, раздающим последние инструкции. Мечтатель не был особенно силен в тактике, поэтому инструктаж больше смахивал на прощание. Увидев Феллу, командиры торопливо схлынули на положенные им места.
— Жиль сообщает последние новости, — приглушенно заговорила Бестия, становясь рядом с Экстером и озирая по его примеру Лютые Рати. — Воздушную блокаду смяли войска Кордона. Сейчас ведут бои, оттесняя сыновей Дракона к северу.
Раздалось несколько радостных восклицаний от Убнака, Фрикса и остальных артефакторов, до которых эта весть еще не успела дойти. Ястанир посмотрел на нее пристально.
— В самом деле? Они разработали какую-то стратегию нападения?
— По сообщениям Жиля — настолько невероятно наглую, что твари тянут в одну сторону, их наездники — в другую, и никто не понимает — на каком они свете, — она с трудом выдавила смешок. — Это может обозначать одно.
— Макс в Целестии…
— И на пути сюда.
Значит — осталось подождать. Даже перешептывание селян в задних рядах примолкло — и до них дошла эта новость. Может, Февралю удастся успеть и каким-то чудом пробудить Лорелею — и может, она решит исход этого противостояния. Плечи Бестии опустились с облегчением — впервые невесть за сколько часов — когда Мечтатель тихо уронил:
— Не предпринимайте ничего. Начинают они.
Словно в ответ от войска противника донесся высокий, переливчатый вопль:
— Эустенар!
Раньше, чем они думали. Третья фаза радуги была пройдена, до четвертой оставалось меньше получаса, а перед войском Лютых Ратей теперь расхаживал Шейанерес собственной персоной и вопил. Это занятие точно пришлось Морозящему Дракону по вкусу, потому что он не собирался прекращать:
— Эустенар! Ястанир! Мы договорились о встрече с тобою — что же ты прячешься за плечами своих козявок?
— Оборзел, — сказал Фрикс тихо.
— Он всегда таким был, — негромко откликнулся Экстер. — То есть… мне так кажется. Ну что ж, не будем злить голодного клыкана… Холдона… ах, я никогда не запоминал поговорки.
Командиры сохранили на лицах похвальную бесстрастность — видимо, и так и так настроились сегодня помирать. Морозящий продолжал демонстрировать свои вокальные данные.
— Ястанир! Когда ты успел стать трусом? Или натура Мечтателя пересилила — и теперь ты только воодушевляешь свое войско стихами? Я не собираюсь заставлять тебя драться — выйди и полюбуйся на подарки, которые я тебе принес!
Просвистели в воздухе, как пушинки, тела — и упали на то, что когда-то было цветущей лужайкой между двумя войсками. Трупы пяти Магистров лежали в разных позах, глядя в небо или вбок бездумными глазами, а рядом с ними распластались тела магов Кордона, чиновников, горожан — последствие падения Семицветника. Сотни тел, некоторые — по частям, изуродованные, видно, после нападения нежити…