Он повернулся туда, где стояли Лютые Рати и ждал своего противника Шеайнерес. Плечи распрямились сами собой, так, будто собирался лететь туда на крыльях… И Фелла даже сквозь пелену слез рассмотрела его переменившуюся осанку, а может, на лице что-то такое тоже было, из-за чего она поняла, что он собирается делать.
— А… ты?
— А я — его ученик.
Его никто не удерживал. Из тех, кто стоял ближе и мог слышать их разговор. То ли, не смогли приспособиться к ситуации, которая менялась уж слишком быстро и непредсказуемо, то ли просто поняли, что его бесполезно останавливать. Когда он шел через ряды артефакторов, они расступались перед ним молча, и у них на лицах было… понятия он не имел, что там было у них на лицах, у него перед глазами лежала только его дорога, а в мозгу будто брезжил свет. Становилось ясным все, о чем он раньше попросту не задумывался: и Мечтатель, отдавший ему свою Рукоять, и иглец, которому помешала простая оглобля, и их занятия в саду артефактория, где Экстер Мечтатель повторял ему о том, что нужно просто хотеть спасти что-то дорогое — а силы уж как-нибудь появятся… Он шел, только ускоряя шаг, и среди всего ему еще запомнился прощальный выкрик Феллы Бестии:
— Кристо, ты оставил меч!
Но он не обернулся, потому что был уже близок к цели и потому что Фелле надо было не отвлекаться по пустякам от самого важного. Каждому свое и всё такое.
Морозящий Дракон уже полсотни раз измерил шагами площадку, воины Лютых Ратей перед ним дышали угрозой, и истекало время Малой Крови, серая радуга стремилась на свою среднюю — четвертую фазу, в рядах противника намечалось движение…
— Где же ваш Витязь? — выкрикивал Дракон. — Мы знаем, что он еще жив, иначе вы все уже ушли бы в ничто. Так пусть выйдет и сразится, или он решил тянуть время? Нарушить Битвенную Клятву? Что ж! Мы начнем Большую Кровь срок в срок, и тогда он сдохнет в любом случае, но бой будет предрешен в нашу сторону! Или у вас был только один боец? Так пусть же выйдет любой из вас, чтобы мы могли…
Тут он заткнулся, потому что раздвинулись передние ряды артефакторов, выпустив парня лет восемнадцати, без оружия, в порванных джинсах и с безумно покрашенными волосами.
И обе стороны не сразу поняли, что замолчать Морозящего заставил не шок или рождающийся внутри смех. Он онемел от страха.
По опыту своего Холдона он слишком хорошо знал, как опасно связываться с зелеными и неопытными мальчишками.
Правда, первые слова Кристо все же заставили Дракона вытиснуть из себя пару каркающих смешков:
— Тебе трындец.
Но только пару, потому что звучало это как абсолютная истина. Кристо сообщил это дополнительно, на случай, если до бородатого гада еще не дошло. Морозящий, поочухавшись, разразился речью в том смысле, что артефакторы оживляют чучела с поля, чтобы отправить их в бой, или примерно как-то так, Кристо не вслушивался.
Внутри груди все полыхало, во рту было сухо и горько-солоно, и перед глазами время от времени выскакивали картинки из памяти, складывались, как разноцветные стеклышки калейдоскопа, и чаще всего это были лица. Улыбающиеся лица. Его собственное, и Дары, и Мелиты тоже, потом откуда-то привязались Нольдиус и Хет, Убнак и остальные. Потом пошли уже лица без улыбки: прощальный взгляд Ковальски перед «Головой за нее отвечаешь!», его наставник — бледный, на земле, кровь пропитывает траву, Фелла вся в слезах над ним…
Как же это все было просто, даже не верилось. Прекрасно — но просто, может, потому Мечтатель и решился учить именно Кристо, а не выбрал себе какого-нибудь Нольдиуса. Просто если ты хочешь защитить что-то дорогое — ты сможешь быстро двигаться или усилить магию, или поставить вовремя щит, который никогда не мог создать…
А если ты хочешь защитить самое дорогое…
Кристо сжал кулак, чувствуя в нем рукоять. Невесомую какую-то и, конечно, не ту, которую он посеял во время полета. Та была — Ястанира, сына королей и Витязя Альтау. А эта была его собственной, вместе с лезвием, которое к рукояти прилагалось. А из чего он создал и то, и другое?
Да ну, разве важно. Может быть, подобрал по пути какую-нибудь палку, он же все-таки не из королевского рода, негордый, ему необязательно из рукояти — меч. А может, вообще ничего не подбирал, потому что материал в таком деле — не просто второстепенная вещь, а неважная вовсе.
Лютый Ратник шагнул навстречу, но чувства холода, пустоты, ужаса, которое гнали перед собой Рати — почему-то больше не было, хотя противник приближался. Он шел тяжело и тупо, серп лежал в его руке как приклеенный, а Кристо не двигался с места и думал обо всяких глупостях, вроде того, что вот, тяжело тому идти, как будто кто-то его толкает или тянет, а ведь так не должно быть, потому что… Потому что, когда ты знаешь, за что бьешься — у тебя вырастают крылья.