— Форма, действительно, разнобойная. И советская, и немецкая, и полицейская, и гражданская. У нас, например, есть фотографии Боровца, одетого в форму красноармейца. Но особым шиком у них считается ношение тканевых фуражек-«мазепинок» с завёрнутыми на тулью отворотами, напоминающими свиные ушки. На них и прочие головные уборы, включая пилотки советского образца, они стараются нацепить разномастные значки в форме трезубца. В том числе, и самодельные. А те, у кого нет и его, пришивают сине-жёлтую ленточку. Или носят на рукаве повязку тех же цветов. Так что, увидели любую повязку (синежёлтые — у «бульбашей», белые — у полицаев), кроме красной, какие носят наши партизаны, любую кокарду на головном уборе, кроме красноармейской звёздочки, знайте: это враг! А как обращаться с врагом, вам объяснять не нужно.
Наступление началось, как водится, с артобстрела. Артиллеристы хорошо знали, где находятся вражеские дзоты, пулемётные гнёзда, позиции миномётов и противотанковых орудий. Зря, что ли, пару дней перед этим над линией немецкой обороны буквально днём и ночью висели самолёты-разведчики и миниатюрные радиоуправляемые самолётики с какой-то секретной аппаратурой, говорят, позволяющей засечь любую вражескую технику и тяжёлое оружие. Так что били не по площадям, а конкретно по координатам этих укреплений и укрытий. Причём, с корректировкой огня, ведущейся с использованием этих радиоуправляемых самолётиков. Например, миномётный огонь батареи, в которой числится Кудин, по уничтожению пулемётных гнёзд, тоже корректировали артнаводчики.
Ясное дело, по такой активности разведывательной авиации, а потом и начавшемуся артобстрелу, немцы поняли, что «бездельничавший» корпус собрался идти в наступление. Но «заговорившую» в ответ вражескую артиллерию тут же «погасили» дальнобойными пушками А-19 и гаубицами Д-30. А потом ещё и добавили «жару» штурмовики Ил-2.
Артналёт продолжался около получаса, после чего всё затихло. Кроме жужжания моторов в небе и рычания двигателей боевых машин, выдвигающихся к капонирам, вырытым уже около самых передовых траншей.
Что бы вы сами стали делать в такой ситуации на месте командиров противника? Славка бы, конечно, отдал приказ занять огневые позиции и приготовиться к отражению танковой атаки. Но вместо неё, минут через пятнадцать после прекращения артогня, из всех имеющихся стволов по первой линии немецкой обороны снова ударила советская артиллерия.
На этот раз артналёт был недолгим, минут десять, но палили с максимальной интенсивностью. И лишь после этого вперёд двинулись Т-44 с противоминными тралами — огромными стальными шипастыми «колёсами», прицепленными впереди танка. А за ними, отстав на десять-пятнадцать метров, по проложенным колеям, прикрываясь танковой бронёй, пошли группы «штурмовиков», одетых в «бронелифчики».
Да, мин немцы напичкали в украинскую землю немало. Тралы только и успевали подпрыгивать от взрывов фугасов, на которые они наезжали. Чуть-чуть — от противопехотных мин, сильно — от противотанковых. При этом наводчики медленно ползущих «сорокчетвёрок» тоже не бездельничали, ведя огонь из пулемётов или даже орудий по открывающимся им целям. Ведь даже хитрость с паузой в артобстреле выбили вовсе не всех фрицев, не всё их тяжёлое вооружение. Им вторили боевые товарищи, выдвинувшиеся к нашим передовым траншеям: примерно километр до вражеских позиций для восьмидесятипятимиллиметровок и танковых пулемётов — не дистанция. А когда тральщики повалили всё ещё кое-где стоящие столбы проволочного ограждения перед немецкими позициями, по проложенным безопасным колеям пошли и обычные боевые машины танковой бригады: ведь даже первая линия немецкой обороны — это вовсе не один ряд траншей.
Бой за эту самую первую линию обороны длился около получаса. И за это время расчёт «Василька», которым командует Кудин, несколько раз открывал огонь прямой наводкой по заявкам пехоты, встречавшей кое-где отчаянное сопротивление немцев. За это время тралы успели прокатиться по минному полю ещё пару раз, и в прорыв хлынули уже стрелки обычных стрелковых дивизий, зачищать фланги прорыва. Бегом проскакивая по хорошо заметным следам противоминных тралов и танковых гусениц ещё не до конца обезвреженное немецкое минное поле.
А у сержанта Кудина, экипаж которого цеплял автоматический гранатомёт «Василёк» к тягачу «Комсомолец», душа пела от радости: вот и он освобождает от проклятых оккупантов родную украинскую землю!
Фрагмент 12