Предвосхитил он и вопрос, который непременно возник бы впоследствии: «Кто-нибудь из вас непременно возразит, указав на то, что товарищ Сталин сам себе противоречит: говорит, что нельзя принимать помощь от капиталистов, а сам её и от контрреволюционеров берёт, и от американских и английских империалистов берёт: ленд-лизом пользуется. Да только ни те, ни другие вовсе не скрывают своих целей. Первые зарабатывают на нас деньги, а вторые, помимо получения прибылей, таким образом расплачиваются за то, что советский народ избавляет их от угрозы со стороны германских фашистов. Пока они довольствуются только этим, опасности от них для нас нет. Опасность появится, как только вместо этого и вместе с этим они начнут предлагать нам „изменения к лучшему“ в нашем обществе. Будь то экономические, политические или социальные изменения. Вот эти, скрытые за дымовой завесой благих целей и разговоров про общечеловеческие ценности, намерения нам опасны».
Для Кирилла Михайловича намёк на прибыли, извлекаемые из якобы бесплатных поставок по ленд-лизу, был неожиданностью. Но потом, в кулуарах пленума, он набрался наглости и подошёл к наркому Микояну, отвечающему, в том числе, за внешнюю торговлю, и тот пояснил, что советскому народу не придётся оплачивать только уничтоженную в сражениях боевую технику и военные материалы — взрывчатку, порох, патроны со снарядами. За всё остальное, включая оборудование и провизию, придётся платить. А ещё — оплачивать проценты по кредиту на миллиард долларов, выделенный для производства этих товаров.
— Наши потомки окончательно погасили этот долг только в 2006 году. Да ещё и при проверке выяснилось, что на многие товары наши американские союзнички заламывали цену, втрое превышающую их реальную стоимость. Не говоря уже про англичан, которые почти всё поставляют нам только за золото. А после Турции вообще практически полностью прекратили нам любые военные поставки.
Да уж, англичане… Именно Великобританию товарищ Сталин назвал «главным архитектором» ожесточённого противостояния, которое развернётся между Союзом ССР и капиталистическим окружением сразу после победы над гитлеровской Германией. Пусть и не вылившегося в прямую войну, но настолько острого, что весь мир почти полвека стоял на её грани.
Но так было в мире потомков. В нынешней же реальности всё может происходить иначе. «Если в истории потомков план совместного нападения британских, американских и остатков германских войск на Советский Союз начал разрабатываться ещё когда Красная Армия стояла на подступах к Берлину, то теперь, насколько нам известно, это может случиться значительно раньше. Поэтому, как я писал в своём письме к Пленуму, нам нельзя расслабляться из-за наших успехов на фронте. Британские империалисты способны на любую подлость ради того, чтобы не допустить усиления влияния в мире государства рабочих и крестьян. И прошу понять это правильно: на такое они готовы пойти не ради какой-то абстрактной ненависти к пролетариату, а ради сохранения собственного влияния. А значит, самого дорогого для них — прибылей от эксплуатации колоний».
Пленум длился целых три дня, и принял ряд действительно судьбоносных решений. В первую очередь — о создании рабочей группы из членов и кандидатов в члены Центрального Комитета, которая изучит причины распада Советского Союза в мире потомков и выработает предложения по тому, как не допустить подрыва авторитета Партии у народа, как не допустить многих других негативных явлений в послевоенном обществе. Изучит, выработает и доложит на Съезде, который состоится не позже, чем через год. А Съезд примет новую Программу Партии, которой ВКП(б) и будет руководствоваться, как минимум, последующие двадцать лет.
Взят курс на ослабление антирелигиозной политики. Разумеется, никто не собирается прекращать пропаганду против религии и с использованием государственного финансирования стоить новые церкви, но верующим предоставлена возможность посещать храмы, а церковников уже никто не будет считать врагами. Как объяснило советское руководство, этого священнослужители заслужили поддержкой фронта, взносами в Фонд Обороны и заботой о красноармейцах.
Да, по мнению Симонова, Пленум оказался действительно чрезвычайным и судьбоносным. Но по дороге на 4-й Украинский фронт, боевые дела которого по разгрому сильнейшего союзника Гитлера, Румынии, он должен будет освещать, автора стихотворения «Жди меня» не покидала тревога: неужели всё-таки за этой, столь трудной войной с германскими фашистами, последует новая, ещё более трудная война, в которой нынешние союзники, англичане, выступят на стороне гитлеровцев?