Виктор, побывав в штабе полка, расположенном на станции, сходил к бомбовой воронке, оставшейся на месте редакции дивизионной газеты, почтил память товарищей, погибших во время самого первого авианалёта на городок. Разыскал холмик могилки расчёта ДШК, в тот день сбившего немецкий самолёт, а вскоре погибшего, отражая очередную воздушную атаку на станцию. Попросил «комендачей» поправить могилу и установить хотя бы доску с именами погибших. Постоял на краю уже оплывших траншей, служивших линией обороны их роты. Разве можно после этого расслабиться и проворонить новый удар врага?
Когда он, вернувшись в расположение батальона, прошёлся по подразделениям, не удержался от того, чтобы рассказать, как всё это происходило тогда, в сорок первом. Вспомнил, так сказать, свою первую военную специальность. Рассказывал бойцам просто, жизненно, избегая пропагандистских формулировок. Но, как ему показалось, эффект от этого оказался куда сильнее, чем предыдущие призывы политруков.
Впрочем, пришлось выступать и официально. На партсобраниях, которые немедленно организовали парторги рот, узнав, что их командир сражался в первые дни войны именно в этом месте.
— Вы, товарищ капитан, не беспокойтесь, — обратился к Юдину сержант, чем-то напоминающий погибшего тогда рядом с ним красноармейца Егорова, опекавшего его в том бою. — Не пропустим мы фрица, если он снова попрёт.
Эх, сержант! Твои бы слова, да богу в уши. Какими бы мы, советские солдаты ни были стойкими, а случаются ситуации, когда далеко не всё от нас зависит. Разве мало было случаев, когда приходилось отступать не потому, что стойкости у нас не хватает, а из-за того, что иначе нельзя?
Разве можно будет не отойти, если, скажем, ещё одна какая-нибудь свежая немецкая дивизия возьмёт станцию Черемха и ударит на юг вдоль железной дороги? Их ведь немцы, благодаря предательству англичан, перебрасывают на советско-германский фронт не одну, не две, а несколько десятков. Свежих, отдохнувших, отъевшихся на французских, бельгийских и датских харчах, полностью укомплектованных личным составом и техникой. И самое главное — рвущихся в бой, потому что они знают: из реальных врагов у них остался только Советский Союз. А вчерашние враги, англичане, без которых американцы в Европу и не сунутся, вот-вот станут их фактическими союзниками в войне против СССР.
Фрагмент 18
35
Плаванье из Лас-Пальмаса до Санта-Круз-де-Тенерифе заняло около семи часов. Небольшой, изрядно потрёпанный жизнью пароходик, сначала обогнул северную оконечность острова Гран-Канария, и лишь потом, постукивая машиной, пошёл навстречу ветру на северо-запад. Таким было пожелание герра Винтера: Шульце-Шварц должен появиться в его офисе, а не лететь на остров Фуэртевентура. Там-то, в главном городе другого острова, Тенерифе, и решится его дальнейшая судьба.
Лечение в госпитале, оплаченное Винтером, очень помогло. Состояние здоровья отставного оберста, конечно, уже никогда не станет таким, как в годы молодости, но, по крайней мере, он уже может вести нормальный образ жизни. Разумеется, с соблюдением рекомендаций врачей, потребовавших исключить из рациона целый ряд продуктов.
Пока Шульце любовался укутанной в странное дискообразное облако вершиной вулкана Тейде, виднеющейся вдалеке, он продумывал варианты того, чем он сможет оплатить оказанную ему предпринимателем услугу. Конечно, для богатея Винтера эти расходы на лечение соотечественника, его путешествия между островами архипелага и проживание в достаточно скромных отелях — сущие пустяки. Но не такой немцы народ, чтобы налево и направо жертвовать кровные на благотворительность. Увы, но в нынешнем положении «Шварца» возврат этих средств возможен только в том случае, если он поступит на работу в компанию благодетеля. Только что он может делать, учитывая его очень специфический опыт, не имеющий ни малейшего отношения к бизнес-интересам Винтера?
Устроившись в гостиницу, полковник по привычке купил те газеты, которые не успел приобрести в Лас-Пальмасе. Как всегда, главное внимания уделяя тем статьям, что были посвящены европейским событиям. В общем-то, ничего нового, если не считать скандала между США и Британией: «лаймиз» перехватили очередной русский пароход, шедший в Штаты, и их «кузены» возмущались, что этим они срывают какой-то важный контракт. Всё остальное относительно знакомо. И самое важное из этого — продолжающиеся попытки вермахта отбросить русских в Белоруссии, на Украине и в Греции. А ещё — начавшаяся переброска британских войск в Турцию с Крита и из Ливии.