Прав был генерал-лейтенант Телегин и в том, что уже в Лиссабоне под Черчиллем земля горела. Не прошло и трёх дней с момента возвращения того в Лондон, как этот герцог Мальборо был отправлен в отставку. Объявлено о назначении на данный пост бывшего министра иностранных дел лорда Галифакса, ушедшего из британского правительства из-за разногласий с Черчиллем (в том числе — и разногласий, касающихся отношений с Советским Союзом), но он пока ещё не прибыл из США, где до этого занимал пост посла, и к формированию нового кабинета ещё не приступил. Так что о том, насколько изменится политика Британии, исполнят ли британские лорды угрозу Черчилля объявить войну с СССР, судить ещё рано. Пока же перед бригадой полковника Гаврилова стоит задача продвинуться по польской территории на северо-восток, перерезать железную дорогу и, встретившись где-то западнее Тересполя с прорывающимися навстречу ей братьями по оружию, окружить немецкую группировку, засевшую в этом городе и Бресте.
30
Три дня прошли практически в полубреду: почки откровенно не справлялись исполнением возложенных на них природой функций, и интоксикация продуктами жизнедеятельности организма давала эффект сильно отравления. Нет, никакого поноса, никакой рвоты. Просто подскочившая температура и спутанное сознание. Но потом, кажется, началось улучшение. К тому моменту, когда в его «камере» появился доктор.
Врач был испанцем, и отвечать на его вопросы приходилось через переводчика, которым выступал тот же самый Винтер: всё-таки медицинскую терминологию на этом языке Шульце знал не очень хорошо. Но вывод эскулапа был однозначен — немедленно в больницу! И пока доктора кормили обедом, промышленник сообщил, что полковника ждёт перелёт в Лас-Пальмас, столицу провинции.
— По своим каналам я связался с Германией, и мне подтвердили, что существовал такой полковник Шульце, по описанию, похожий на вас, пропавший в Испании после выхода в отставку.
Явившийся в «камеру» охранник с фотоаппаратом сделал снимок, и уже через час Шульце держал в руках паспорт гражданина Германии Генриха Отто Шварца, сотрудника компании Винтера. А на крошечном аэродроме рядом с Каса Винтер гудел прогреваемым мотором легкомоторный «Шторьх», на котором он и доктор должны были лететь на соседний остров.
«Липовые» документы люди Винтера изготовили великолепно. По крайней мере, ни у полицейских, ни в приёмной госпиталя к ним не возникло ни единого вопроса. А может, дело было ещё и в репутации немецкого предпринимателя? Шульце выяснением ответа на данный вопрос голову себе не забивал. Его благодетель ему не просто помог, а сделал то, на что он даже и не надеялся: не только помог с легализацией (пусть и под чужим именем), но и, кажется, спас его жизнь.
Эффект от уколов, капельниц и прочих процедур не замедлили сказаться. Уже на третий день полковник почувствовал себя заметно лучше. А ещё через три дня стал проявлять интерес к жизни. Что, в первую очередь проявилось в том, что он робко попросил навестившего его человека Винтера принести ему газеты.
— На каком языке вы хотели бы их прочесть? Сразу предупреждаю: германские очень запаздывают, и довольно редки.
— Мне достаточно будет испанских и англоязычных, но если будут и из Фатерлянда, то и их прочту с огромной радостью.
Генрих Гук, как звали этого человека лет тридцати пяти, несколько польстил прочим изданиям, упомянув, что запаздывают лишь германские. Прочие тоже не отличались свежестью, включая газеты с континентальной части Испании. Местные же вообще крайне мало уделяли внимания международным событиям: Европа с её фронтами находится так далеко, словно на другой планете, и происходящее там почти не касается канарцев. Но для восстановления картины произошедшего за то время, пока он «путешествовал», а потом и болел, все эти газеты вполне годились.
Винтер позаботился не только о помещении Шульце в больницу, но и обеспечил его некоторой суммой денег на карманные расходы, и оберст получил возможность ежедневно оплачивать стоимость прессы, приносимой ему персоналом госпиталя. А ещё договорился с начальством, чтобы ему позволили слушать радио, установленное в одном из кабинетов.
— Помимо прочего, я ещё и начинающий писатель, — вернулся он к своей прежней испанской «легенде». — И знать о происходящих сегодня событиях мне будут необходимо, чтобы точнее описать судьбы героев книги.
События же, происходящие в Европе и мире, с одной стороны, радовали, а с другой — весьма огорчали.
К числу огорчительных «Шварц» отнёс новости с Восточного фронта. Русские заканчивают захват Юга Греции, сформировав в Афинах марионеточное правительство из числа представителей ЭАМ и её военного крыла ЭЛАС, партизан-коммунистов, доставлявших германским войскам некоторые неудобства в течение последних месяцев. Удар советских войск в районе Мурманска привел не только к потере Финляндией никелевых рудников в районе Петсамо, но и к вторжению врага на территорию оккупированной ещё в 1940 году Норвегии. Правда, суровая норвежская природа и приближающаяся зима вынудили Красную Армию приостановить наступление. Но если бы не это, то германский флот, базирующийся в фьордах Норвегии, потерял бы удобные места стоянок.
Вялотекущее русское наступление севернее Ленинграда позволило русским снова приблизиться к Выборгу. Но их сдерживает сама природа Финляндии: леса, озёра, болота. Хотя некоторые военные аналитики утверждают, что русские, в отличие от самого северного участка своего фронта, ждут наступления холодов, чтобы «повторить Зимнюю войну». Что ж, вполне возможно.
1-му Прибалтийскому фронту удалось отрезать от Восточной Пруссии германскую группировку в Прибалтике и выйти к морю. Но на других направлениях — Эстонском и Латвийском — продвижение большевиком намного скромнее.
Длившиеся всё лето встречные сражения на территории Украины окончательно вымотали противостоящие Советам германские войска и позволили русским выйти к Луцку, Кристинополю, Лембергу и взять Станислав и Черновцы. Примерно на этом рубеже наступление было остановлено, благодаря переброске свежих германских войск. Но об этом чуть позже.
Хуже всего дела обстоят в Белоруссии и Генерал-губернаторстве. Да, да! Красная Армия в районе Бреста уже перешла границу 1939 года. Пусть доктор Геббельс и заявляет, что войска Вермахта никогда не сдадут Брест и расположенную рядом с ним крепость, но нужно смотреть правде в лицо: окружённые там дивизии каждый день расходуют боеприпасы и теряют людей. И то, и другое невозможно пополнить, поскольку кольцо окружения очень плотное.
Белосток и Гродно пока заняты германскими войсками. Но на подступах к этим городам идут ожесточённые бои, и русские продолжают медленно наступать.
К дурным вестям относится выход из войны Италии. Муссолини, опасаясь высадки американо-британских войск на Апеннинский полуостров, заключил полугодовое перемирие, предав, таким образом германский народ, сражающийся против крупнейших мировых держав. И нет ни малейших сомнений в том, что перемирие закончится заключением позорного для потомков римлян мирного договора.
Пожалуй, нейтральным является известие об уничтожении германо-хорватскими войсками главаря югославских бандитов Иосифа Броз Тито. После того, как направленный им в Лиссабон его личный представитель принял участие в проходившей там конференции, Сталин объявил, что полностью прекращает помощь югославским повстанцам и отзывает всех своих советников при штабе Тито. Германская разведка провела блестящую операцию по выявлению штаба партизан и совместно с хорватами сначала заблокировала, а потом и разгромила этот штаб. Части партизанских командиров удалось скрыться, но их «командующий» погиб от близкого разрыва снаряда. Таким образом, партизанское движение в этой стране хотя бы на некоторое время оказалось дезорганизовано, но это же снимает ограничение Сталина на сотрудничество России с югославами.