После Североафриканской кампании численность войск, предоставленных в подчинение Монтгомери, казалось довольно незначительным: всего-то около пятидесяти тысяч солдат, которые будут наступать от Измира. Но это лишь часть тех, кто должен был принять участие в операции, только первый эшелон. Часть пароходов с личным составом британских, канадских, польских и французских дивизий выгружались в Анталье. Туда же стягивались силы из подмандатной Великобритании Палестины, арабские подразделения. Но, согласно планам, они вместе с турецкими войсками должны были вступить в бой уже после прорыва основной ударной группировки к южному побережью Мраморного моря. Как и те части, что прибудут из Ливии, с Крита и Родоса позднее.
Если не считать бесконечных полётов русских самолётов-разведчиков, то большевики никак не реагировали на концентрацию войск Великобритании и её союзников в так называемой «демилитаризованной зоне». Что вселяло ещё большую уверенность в успехе операции. Значит, у них сил достаточно лишь на то, чтобы отразить удар технически слабо оснащённых турецких войск, но никак не одной из лучших европейских армий, блистательно разгромившей германские войска в Африке. Хуже было то, что, чаще всего, британская авиация оказывалась бессильна перед этими наглецами, летавшими даже над колоннами войск. В отличие от английских самолётов-разведчиков, пытавшихся снять с воздуха русские укрепления: в лучшем случае, их прогоняли поднятые в воздух истребители противника, а в худшем… Значит, придётся пользоваться отрывочными сведениями авиаразведки и данными, полученными от агентуры, посчитал генерал.
Согласно планам, удар сухопутных сил должен был начаться на следующий день после авианалёта на укрепления, прикрывающие вход в Дарданеллы, и атаки на них с моря. Этим штабисты собирались ввести русских в заблуждение относительно приоритетной цели. Те ведь наверняка изучили информацию о Галиополийском десанте и вполне могут предположить, что глупые англичане дважды позволят укусить себя одной и той же собаке.
Но сразу же всё пошло наперекосяк. Первую волну воздушной армады, направлявшейся к Проливам, встретили русские реактивные самолёты, устроившие воздушный бой практически над Измиром. Точнее, побоище, поскольку «Спитфайры» не могли тягаться в воздухе с пушечными реактивными Миг-15, а другие самолёты этого типа, пришедшие из-за Эгейского моря, вооружённые ракетами, расстреляли прекрасно защищённые «Ланкастеры», даже не входя в их зону оборонительного огня. Судя по результативности, самонаводящимися ракетами. И Монтгомери немедленно отменил вылет следующей волны бомбардировщиков до того момента, пока не будет уничтожен аэродром, где базируются самолёты с ракетами на подвеске.
Сравнять с землёй гнездо «огнедышащих драконов», как немедленно окрестили ракетоносцы, тоже не получилось. Несмотря на то, что местонахождение аэродрома их базирования было прекрасно известно, а бомбардировщики действовали ночью. Похоже, помимо стационарных радиолокаторов, на этих «мигах» установлены и бортовые. Иначе никак не объяснить то, что они встретили эти Б-29 в воздухе в темноте и расстреляли их не менее точно, чем днём. Локаторы, куда лучшие по характеристикам, чем имеющиеся на британских тяжёлых ночных истребителях. Оставалось уповать лишь на то, что время подлёта «драконов», базирующихся в районе Салоников, слишком велико, чтобы они могли оперативно реагировать на вылеты штурмовой авиации для поддержки наземной операции и выдумывать замысловатые маршруты для бомбардировщиков.
Не задалось и с прорывом к Проливом боевых кораблей. Их встретили стаи русских подводных лодок, торпедных катеров и бомбардировщиков-торпедоносцев. Причём, и в этом русские утёрли нос англичанам, используя торпеды, явно самостоятельно наводящиеся на цель и сбрасываемые не низко над водой, а с большой высоты. Но это — проблемы не сухопутных войск, а моряков.
Проблемой сухопутных войск, а значит, генерала Монтгомери, стало то, что едва лучшая в мире британская артиллерия начала артподготовку на участке прорыва, как на её позициях стали подниматься разрывы русских снарядов. Контрбатарейная стрельба русской артиллерии оказалась предельно точной, словно большевикам было заранее известно расположение орудий противника, и кто-то корректировал этот огонь. В результате потери артиллерийских частей оказались неожиданно высокими, полевые укрепления русских пострадали незначительно, и первая атака захлебнулась, даже не достигнув русских передовых траншей. Ни лёгкие, подвижные «Тетрархи» и «Крузайдеры», ни тяжело бронированные «Матильды» и «Черчилли» так и не смогли обеспечить прорыв. И если первые вспыхивали от снарядов русской противотанковой артиллерии на дистанции в милю, то последних успешно жгли с дистанции 300–400 ярдов. Оружием, похожим по действию на американские «базуки», но бьющим значительно дальше и точнее.
А потом начался кошмар: русские применили против наступающих частей те же ракеты, которыми была уничтожена разведывательная рота, и бронированные штурмовики Ил-2, прозванные немцами «Чёрная смерть». Совершенно справедливо прозванные. Их прикрывали от британских истребителей многочисленные «яковлевы» и «лавочкины». Они же, а также реактивные Миг-15, обеспечили невозможность использования британской штурмовой и лёгкой бомбардировочной авиации.
Но уже на следующий день командующего экспедиционным корпусом лишили и её: «джерри» словно взбесились после неудачно попытки покушения на Гитлера, в которой обвинили Великобританию. И большинство выделенных Монтгомери самолётов срочно требовалось перегнать в Метрополию для отражения этих бешеных воздушных атак.
С этого и началась агония попытки наказать русских за наглость. Остатков тяжёлой артиллерии хватило на неделю. Штурмовики Ил-2 и противотанковая артиллерия выбили две трети танков, выгруженных с транспортных судов в Измире, за две недели. К исходу этого срока ни о каких наступательных действиях экспедиционного корпуса речи уже не шло. Даже после переброски части войск из-под Эскишехира к Балысекиру, тоже понёсших на марше серьёзные потери от русской авиации.
Вот тогда, поняв, что наступательный порыв войск союзников по Антисоветской коалиции иссяк, красные и перешли в наступление. Не торопясь, перед атакой пехоты и танков тщательно сравнивая с землёй все выявленные укрепления и позиции противотанковой артиллерии, как бы демонстрируя командующему экспедиционным корпусом, как должны проводиться наступательные операции против сильного противника. Одновременно заперев британские корабли и суда минным полем, выставленным подводными лодками и авиацией в устье Измирского залива и методично выбивая их регулярными бомбардировками. Не смогла остановить этот паровой каток даже попытка флангового удара, нанесённая Восточной группой экспедиционного корпуса, изначально предназначавшейся для очистки восточного побережья Босфора.
Не нужно быть великим стратегом, чтобы понять, чем всё закончится: ещё день-два, и русские выйдут на окраины Измира, просто переполненного ранеными британскими солдатами, поскольку морем эвакуировать их не удаётся, автомобильного транспорта для вывоза по дрянным турецким дорогам в Анталью не хватает, а появление в воздухе тяжёлого транспортного самолёта вызывает немедленный вылет русских истребителей. Прорваться к турецкому побережью близ Измира удаётся лишь летающим лодкам, крадущимся буквально над волнами. Ситуацию с наземной эвакуацией осложняет и то, что дороги буквально забиты турецкими беженцами из города. Не помогает даже жестокое обращение с ними солдат, призванных расчищать путь санитарным колоннам: просто невозможно прогнать с пути тысячи и тысячи людей, спасающихся от русского ига.
Именно исходя из сложившейся ситуации генерал Монтгомери запросил у Лондона разрешение на переговоры с русскими о прекращении огня. Уцелевших британских и канадских солдат необходимо спасти. Пускай даже это будет стоить ему дальнейшей карьеры. Будь проклят Черчилль, задумавший эту глупую войну! Этот план следовало бы назвать не «Немыслимое», а «Безумное»!