- Ишь чего выдумала, - задыхаясь, проговорила миссис Клиери, упершись рукой в бок. - Что это за брак такой? Он будет жить там, а ты здесь! Да весь город будет над вами смеяться!
- Вот уж не вижу, над чем им придется смеяться, мамочка, - упорствовала Эйлин. - Во всяком случае, не больше, чем теперь.
- Ну и выходи за него! - убитым голосом произнесла мать. - Выходи! А я лучше уйду в богадельню, чем дам опозорить себя!
- Но, мамочка, - продолжала уговаривать ее Эйлин, невольно засмеявшись, хотя ей было не до смеха, - мы не сделаем ничего, чтобы тебя опозорить, и тебе вовсе не понадобится уходить ни в богадельню, ни куда-нибудь еще.
Миссис Грэм тоже разволновалась, но по другой причине - задета была ее гордость. Ее совершенно не трогало, что скажут соседи, но ей казалось, что эта пародия на брак вызвана ее зависимостью от Джима. Если бы можно было, устранившись с его пути, облегчить ему жизнь, она бы с радостью пошла в богадельню. Но Джим объяснил, что, если бы даже он и согласился на такую жертву, для Эйлин и ее матери это ничего бы не изменило. И, когда Эйлин зашла в следующий раз, миссис Грэм обняла ее и пробормотала:
- Бедные вы дети! Бедные, безумные дети!
- Так вы не думаете, что мы поступаем плохо, миссис Грэм? - спросила Эйлин, сама чуть не плача.
- Конечно, нет, что же плохого вы делаете, детка? - сердито воскликнула миссис Грэм. - Какое вам дело до того, что о вас подумают другие? Эти люди в жизни ничем не пожертвовали!
Зато миссис Клиери надулась, не желала разговаривать с Джимом, когда он заходил, и в конце концов отказалась присутствовать на "поддельной", как она выразилась, свадьбе. Миссис Клиери еще не сталкивалась с подобной ситуацией, зато чутье всегда ей подсказывало, когда кому-то удавалось ее перехитрить. А Джим ее перехитрил. Он вошел в дом как друг и украл у нее дочь прямо из-под носа. А что до всех этих разговоров про то, что она у них на первом месте, так она не верит ни единому слову. Человек, который поступил таким образом, вполне способен подсыпать ей мышьяку в чашку с чаем.
Отправляясь утром в церковь, Эйлин зашла к матери и мягко спросила:
- Мамочка, неужели ты даже не пожелаешь мне счастья?
Но мать только и ответила:
- Убирайся, наглая девчонка!
- Я вернусь завтра вечером и успею приготовить тебе ужин, мамочка, кротко проговорила Эйлин.
- Можешь вообще не возвращаться, - отозвалась мать.
Эйлин очень расстроилась, но миссис Грэм, когда они прощались у выхода из церкви, лишь насмешливо фыркнула:
- Оставь, детка, она это переживет. Старые люди все на один покрой. Я и сама такая, если сказать правду. По дороге домой я к ней загляну и выскажу все, что думаю.
- Миссис Грэм, если бы вы еще сделали ей яичный коктейль, с ней было бы проще иметь дело, - серьезно попросила Эйлин. - Она очень любит яичные коктейли, особенно если добавить побольше виски.
- Конечно, сделаю, - пообещала миссис Грэм, и на душе у нее вдруг сделалось легко, собственная бешеная ревность вдруг растворилась в предвкушении того, что ей предстоит утихомиривать другую расходившуюся мамашу.
У нее на руках было дело, пусть и состояло оно всего лишь в приготовлении яичного коктейля.
- И слышать не хочу, мэм! - вскричала миссис Клиери, - Нынешние молодые люди все одинаковы, все эгоисты, одни удовольствия на уме.
- Как вы можете так говорить, миссис Клиери? - возмутилась миссис Грэм, - Лучшей дочери во всей Ирландии не найти. Уж на что я довольна Джимом, но о такой дочери только мечтать можно.
- А ну как дети пойдут? - миссис Клиери уставилась на нее, как на помешанную.
- Вы же вырастили дочь.
- Это совсем другое дело, - отрезала миссис Клиери и не пожелала слушать никаких уговоров. У нее хватало ума понять, что ребенок отнимет у нее часть причитающегося ей по праву внимания и, возможно, даже начисто лишит ее привилегий. Нынешние молодые люди такие эгоисты!
После однодневного медового месяца Джим с Эйлин покорно вернулись к своим обязанностям, словно и не были женаты. Тем не менее у Эйлин, если вы встречали ее на дороге, вид был беззаботный и веселый, и она щеголяла в обручальном кольце, как всякая молодая новобрачная. Эйлин понадобилась вся радость, дарованная ей новым положением, ибо мать оказалась поистине проницательна, предрекая позицию, какую займут соседи. Их брак с Джимом стал предметом злых насмешек, и так продолжалось на всем его протяжении. Даже близкие подруги Эйлин все время подпускали шпильки, напоминавшие ей об ее странном замужестве. Нельзя сказать, что соседи были жестокосердны, просто их отношение к браку, равно как и отношение к смерти, отличалось страстностью, проявлявшейся в неприязни даже к бракам по второму разу.
Брак Эйлин и Джима, окончившийся, так сказать, за дверьми церкви, казался им издевательством над всем, во что они верили, поэтому они мстили, как мстят люди, которых оскорбили в лучших чувствах.
Джим делал вид, будто не замечает, что о них злословят. Он унаследовал от матери ее удивительное безразличие к людскому мнению и по-прежнему наведывался к Эйлин как ни в чем не бывало. Чаще Эйлин наведывалась к Джиму и его матери, а летом они на две недели ехали в Керри или Коннемару. Потребовался целый год, чтобы миссис Клиери привыкла к такому положению дел, и весь год она острым взглядом присматривалась к Эйлин - не появились ли признаки беременности. Наверное, счастье, что их не было. Кто знает, что могла учинить миссис Клиери.