– Спасибо, что дождалась, – с ноткой грусти произнес Иннокентий. Его взгляд был серьезным: – я надеялся на это. События закрутились неожиданным образом, но я рад, что мы все-таки встретились.
– Я ‐ тоже, – тихо произнесла Ира. Ей стало неловко так долго смотреть в глаза однокласснику, по-прежнему напоминающие океан. И, уже громче, она предложила: – пойдем гулять?
– Да, пойдем! Я предлагаю на набережную, там воздух должен быть свежее.
– Да, свежесть нам не помешает, – согласилась Ира, направляясь с Кешей в сторону реки. На самом деле, они шли на расстоянии не менее полуметра друг от друга, как будто пытались убедить кого-то, что они просто бывшие одноклассники. Просто знакомые, просто гуляют.
– Я видел в социальных сетях, ты занимаешься рисованием?
– Да, только маслом пишут, а не рисуют, это нюанс. А масштабы творчества совершенно непредвиденно открылись для меня. Имею в виду, что даже представить не могла, что хобби может вырасти до таких размеров, как сейчас, – Ира увлеченно рассказывала о своем деле. Ей нравилось это всегда, а сейчас – особенно: общение позволяет открыться каждому из них.
– О, я видел, что ты недавно делала выставку в городе, и она прошла ярко! Там вроде были покупатели из других стран? – восхищенно спрашивал Кеша.
– Были, и если честно, я очень волновалась. Но всем все понравилось. Картины раскупили молниеносно. Из-за одной даже спор возник между покупателями, но мы нашли выход из ситуации, – гордо рассказывала Ира. Она снова проживала те минуты прошлого. Ей хотелось рассказать, как все началось с маленькой картины попугая, с помощью которой Ира определила свой уникальный художественный стиль.
– Это здорово!
– Знаешь, мне очень хочется поделиться с тобой тем, как все началось, но я немного смущаюсь.
– Интересно, – Кеша рукой потер себе подбородок. Нарочно делая серьезный вид, он явно переигрывал: – обещаю, что не буду тебя есть. И даже смеяться не буду. На самом деле, мне самому интересно, как все началось, но я не был уверен в уместности вопроса.
– Ну, сам напросился! – рассмеялась Ира, скрывая за юмором волнение: – все началось, конечно, давно: в детстве, когда я первый раз взяла в руки кисть. Смешивать цвета, получая оригинальные оттенки, необычайно интересно. Мне казалось, что белый лист бумаги оживает, когда на нем появляются танцующие краски. Через время появлялось ощущение силы и вдохновения от осознания, что этот лист совсем недавно был живым деревом. Он путешествовал, преображался, видоизменялся. А когда мама купила его в магазине – лег ко мне на стол, чтобы я оживила его, снова.
Каждая новая картина для меня – это маленькая жизнь, которую стараюсь написать за один сеанс. Он может растянуться до 6 часов. За это время испачкается море ткани, вымажется все лицо, особенно лоб, на руках до локтей будут потеки краски смешанной в "тройнике"… А в конце – полное истощение, будто после дня тренеровок, – вдохновенно объясняла одноклассница: – Я любила писать всегда, мне казалось это важным, хоть и не приносило доход. И однажды случился переломный момент в истории моего хобби. Я написала картину одного попугая по имени Кеша, и в нем совершенно четко увидела свой художественный стиль. Да, он вырабатывался годами, но в этой картине стал совершенно понятным. Попугая я писала для тебя, перед концертом, но так и не решилась подарить. Боялась, что ты неправильно поймешь. И вообще: исполнителям дарят цветы, а не картины, – Ира опустила взгляд, но мгновенно преобразилась, переводя тему разговора:
– Слушай, а почему тогда на концерте тебе никто не дарил букеты, кроме меня? Там же были твои друзья!
Замешкавшись, Кент сделал глубокий вдох и с силой выдохнул. Его щеки густо покраснели. Было заметно, что он подбирает слова:
– Я не знаю, почему не дарили цветы, – он почесал затылок: – это же рок – наверное, поэтому. Мне было очень приятно получить букет от тебя. И если бы это была картина, то я удивился бы больше. Даже сейчас приятно знать, что ты готовила мне подарок. Кстати, что с той картиной? Ты ее продала?
Ира снова рассмеялась, в этот раз по-настоящему:
– Нет, конечно. Оставила себе. Висит на стене в рабочем кабинете.
– Ха-ха, – неожиданно развеселился и Кеша: – могу себе представить, как проходит твой рабочий процесс. Наверняка, пишешь картины и поглядываешь на этого попугайчика, вспоминаешь концерт и думаешь, не написать ли однокласснику?
– Когда ты стал таким … смелым? – Ира подбирала слова, но сказала не то, что имела в виду. Кент показался ей проницательным. Ведь раньше она часто засматривалась на эту маленькую картинку и зависала, мечтая отдать ее Кеше. Но боялась, что подарок не примут, и со временем попрощалась с этой идеей. Тем более что картина теперь прекрасно вписывается в интерьер.