– Остановимся здесь? – предложил Кеша: – или подойдем ближе к воде? Отсюда, прямо у спуска, открывается красивый вид, смотри! И камыш не мешает. Мы в детстве любили бросать камешки в воду с этого места.
– Ух ты, правда?! – Ира с восхищением смотрела на одноклассника. Она не жила в родном городе 9 лет, и ей было удивительно иметь похожие детские воспоминания с кем-то, кроме мужа.
– Точно тебе говорю! – в подтверждение своих слов, Кеша поднял первый попавшийся камешек и запустил его в речку. Тот попрыгал, словно лягушонок, и ушел под воду.
– Вау! Похоже, ты много тренировался! – Иру забавляла эта детская игра.
– Телефонов-то в нашем детстве не было – развлекались, как могли, – Кеша поднял еще немного камешков и снова запустил один из них. Тот, как живой, прыгал по воде. Ира наблюдала за зрелищем и не сразу заметила, как Иннокентий приблизился к ней. Он стоял напротив и секунд 15 смотрел однокласснице в глаза, а потом опустил взгляд и взял ее ладонь в свою теплую руку. Ира почувствовала холод внизу живота, горло сдавливал комочек, по телу предательски побежали мурашки. Но женщина не могла отступить и продолжала неподвижно стоять. Казалось, она превратилась в статую, ее дыхание стало прерывистым.
– Давай теперь ты попробуешь?! – Кеша заговорщически подмигнул однокласснице и вложил два гладких камушка ей в руку.
– О, нет, я не умею, – выдохнув, импульсивно ответила женщина и замолчала. Она задумалась, глядя в сторону реки. Летний ветерок развивал ее волосы, обнажая спину в открытом вырезе платья. Выражение лица Ирины в одно мгновение изменилось от сомнений до решительности:
– Впрочем, почему бы и нет! – женщина с разбега запустила камешек. Отбившись от ровной поверхности реки, он сделал шаг и ушел на дно.
– Юхххууу, у меня получилось как в детстве, – радовалась Ира: – ровно один шаг! Это мой максимум, потому что мало тренировалась и редко ходила гулять. Рисование – вот, что по-настоящему меня вдохновляло.
– Знаешь, что мне интересно? – серьезно спросил Кеша: – А у тебя не было такого ощущения, что твоя жизнь проходит мимо, пока ты рисуешь? Ну в смысле, что многое не попробовала поскольку жила в маленьком мире живописи.
– Думаю, у каждого творческого человека порой бывают такие мысли, – грустно отвечала Ира. Она вспомнила, как долго ей приходилось упражняться в разных техниках, находить нужные оттенки путем смешивания красок. А в итоге достижения, которыми она так гордилась, не воспринимались всерьез ее окружением. Она продолжила:
– Было тяжело, я часто чувствовала себя одиноко среди людей. Мне не казалось важным то, чем я занималась до одной встречи незадолго до окончания школы. В солнечный день в парке я писала картину стоя, для удобства размаха руки. На природе приятнее творить, даже дышать свободнее. Ко мне тогда подошла одна девочка и сделала комплимент моему творчеству. Пообщавшись, оказалось, что у нас с ней много общего, и она тоже художница. Мы сдружились, но после окончания школы разъехались по разным городам и перестали общаться. А во взрослой жизни снова встретились, и эта девушка познакомила меня с целой группой художников. Я оказалась частью одного движения с взаимной поддержкой, общением на одном языке. Это привело к организации моей первой выставки, потом следующей, – глаза Иры горели. Ранние волнующие шаги в большой мир живописи вспоминаются с трепетом. На мгновение она замолчала. Выражение ее лица переменилось от восторженного до по-детски обиженного. Она прямо взглянула в глаза Кеше и заявила:
– Мы снова говорим обо мне! А ты так и не рассказал свою историю! Я внимательно слушаю!
Ира скрестила руки и решительно села на траву.
– Ахаха, вот так заявление! – засмеялся Кеша.
– Не переводи на меня стрелки снова! – Ира сморщила нос: – Слушаю!
– О, я не против, наоборот мне приятен твой интерес, – Кеша смутился: – Только я предлагаю присесть на пиджак.
Иннокентий постелил его и сел, жестом приглашая Иру сделать то же самое.
– Ну, хорошо, – Ира заняла место с другой стороны пиджака. Облокотившись, она заметила мягкость ткани. Иннокентий находился в сантиметрах от одноклассницы, и Ира ощущала тепло его тела.
– Так удобнее, согласись? – улыбаясь, спросил Кеша. Ира чувствовала себя неловко под глубоким водоемом его взгляда.