— Постой же тут, я пойду спрошу, что Семиглавый Змей скажет.
И приходит она к Семиглавому Змею, кланяется ему в чёрные ноги.
— Что скажешь, жёнка? Вижу я твой усердный вид и покорное лицо. Говори, не бойся.
— Ах, Семиглавый Змей, грозный муж! Что бы ты сделал, кабы второй мой брат в гости пришёл?
— Что бы я сделал? За гостя бы принял.
— Может, примешь его так, как старшего?
— Я старшего убил потому, что он мне нагрубил, не умел со мной по чести разговаривать. Пускай приходит, этого я приму.
Выходит сестра во двор и говорит брату:
— Ты ему, братец, покорись, ни в чём Змею не перечь!
Встретил Змей брата честь по чести, за стол посадил.
— Давай, жена, железных бобов и медного хлеба.
Принесла она полхлеба и чашечку бобов.
— Эх, жена, — закричал Змей, — плохо гостя потчуешь! Верно, старший твой брат недоволен был, что ты мало ему подала. Возьми это, принеси как следует.
Заплакала сестра, принесла ковригу хлеба, блюдо бобов, а гость и в руки еду не берёт.
— Благодарствуй, зятюшка, я сыт, не голоден.
— Ну, коли так, пойдём хозяйство смотреть.
И повёл его по всем хоромам, стал своим добром хвастать.
— Ну как, шурин любезный, кто из нас богаче живёт!
— У меня и десятой доли того добра нет.
Привёл его Змей к дубовой колоде: четыре сажени толщины, двенадцать сажен длины.
— Видишь ты, шурин, дубовую колоду? Если ты без топора её порубишь, без огня спалишь, то пойдешь домой, а не то будешь висеть рядом с братом.
— Хоть сейчас убей, а у меня это сделать силы нет.
Убил его Семиглавый Змей, на медные ворота за волосы повесил. Приходит Змей в свои хоромы и видит жену в большой тоске и жалобе.
— Ах, муж ты мой немилостивый, Семиглавый Змей, за что ты моих братьев убил? Нет у меня больше ни роду, ни племени, только мать с отцом. Предай ты меня злой смерти, Семиглавый Змей, чтобы мне на земле не жить, горьких слёз не лить.
— Нет, милая, я этого не сделаю; а достал бы я твоего отца и мать, то и их бы убил, чтобы ты ни о ком не думала, со мной веселей жила.
В ту пору, в то времечко шла мать по воду и горько плакала:
— До чего я дождалась на старости?! Одни мы живём, солому жуём, ни детей, ни хлеба в избе не видим.
Вдруг видит — катится по дороге горошина. Взяла она ту горошину и съела. С этого зёрнышка и родился у ней ребёночек, и назвали его Покатигорошек.
Растёт Покатигорошек не по дням, а по часам, как пшеничное тесто на дрожжах. Дед и баба на него не налюбуются, не насмотрятся; отдали его в школу; другие ребята четыре года в школе сидят, а он в один год всему выучился.
Приходит он из училища к отцу, к матери.
— Ну, тятенька и мамонька, благодарите моих учителей, а мне уже в школу ходить нечего: я теперь знаю больше их. И прошу я вас, тятенька и мамонька, скажите мне всю правду, всю истину, я ли у вас единый сын или есть у меня братья и сёстреньки?
Заплакала мать и всю правду ему рассказала.
— Не плачь, мамонька, я пойду своих братьев искать: или жив не буду, или их домой добуду.
На другой день поутру он встал, умылся, на четыре стороны поклонился.
— Позволь мне, мамонька, перед походом погулять.
Ну пошёл себе на улицу гулять и нашёл железную спицу, поднял её и отцу принёс.
— На тебе, батя, это железо, неси кузнецу и сделай мне булаву семипудовую!
Отец ему ничего не говорит, а сам думает: «Дал же мне господь детище не такое, как у добрых людей; я его вскормил, выучил, а он надо мной насмехается; можно ли из спицы булаву в семь пудов сковать?»
Купил отец железа семь пудов и дал кузнецу сделать булаву.
Сделали булаву семипудовую и привезли к дому. Вышел Покатигорошек из горницы, взял свою булаву семипудовую и кинул её за облако ходячее, а сам пошёл в свою горницу.
— Матушка-голубушка, дай мне перед походом поспать да от мух сбереги.
Заснул Покатигорошек богатырским сном; три часа проспал, потом вышел на отцовский двор, упал на сырую землю правым ухом и крикнул своего отца:
— Батя, пойди сюда. Слышишь, в небе шумит и гудёт? Это моя булава до земли идёт.
Подставил Покатигорошек правое колено, ударила его булава по колену и переломилась пополам. Рассердился Покатигорошек на отца.
— Отчего ты не сделал булавы из той бабьей спицы, что я тебе дал? Возьми её, ступай к кузнецу, сделай новую мне палицу!
Бросили кузнецы спицу в огонь, начали молотами бить и клещами тянуть и сделали булаву семипудовую и ещё железа на два лемеха осталось.
Взял Покатигорошек свою булаву семипудовую и отправился в путь, в чистую дорогу. Пришёл он к медным воротам, к золотому дворцу. Выходит к нему сестра навстречу; он с ней здоровается и так говорит: