Заревел тут царь:
— Не её голос! Не её выговор!
Дверь сломал, а в горнице нет никого. Рассердился царь, послал за ними погоню.
А Иван-царевич с невестой чистым полем скачут. Вот Елена Премудрая и говорит:
— Ляг, Иван-царевич, на землю брюшком, послушай ушком: не услышишь ли чего?
Иван-царевич припал к сырой земле, послушал.
— Впереди тишь да гладь, сзади непомерный шум. Слышу конское ржанье.
— Это погоня близка!
Оборотилась Елена Премудрая огородом, Ивана-царевича кочаном капусты сделала.
Доскакала погоня до огорода и назад поворотила.
— Ваше царское величество! Пусто в чистом поле. Только и есть огород, в огороде кочан капусты.
— Эх вы, головы дубовые! Поезжайте, привезите мне тот кочан капусты. Вижу, вижу свою выучку!
А Елена Премудрая и Иван-царевич дальше на конях скачут.
— Иван-царевич! Ляг на землю брюшком, послушай ушком. Не слышно ли чего?!
Припал Иван-царевич к сырой земле.
— Слышу: впереди тишь да гладь, сзади непомерный шум.
— Это погоня близка!
Оборотилась Елена Премудрая колодцем. Ивана-царевича сделала ясным соколом. Сидит сокол на срубе, хрустальную воду пьёт.
Приехала погоня к колодцу. Не видно дальше следов, не видно людей в чистом поле. Поворотила погоня назад.
— Ваше царское величество, не видать ничего в чистом поле. Только и видели один колодец, из того колодца ясный сокол хрустальную воду пьёт.
— Эх вы, дубовые головы! Это же дочка моя умудряется. Вижу, вижу, — моя выучка! Умнее меня хочет быть. Придётся самому с ней силою померяться.
Поскакал сам царь водяной немилостивый в погоню.
Скачут Елена Премудрая и Иван-царевич чистым полем, зелёным лугом. Елена Премудрая говорит:
— Припаду-ка я к сырой земле, послушаю. Не услышу ли чего?!
Припала Елена Премудрая к земле.
— Ох, стучит, ох, гремит! Это отец за нами гонится.
Скачут они, скачут во всю прыть. А погоня по пятам.
— Есть ещё у меня оборона от водяного царя, — говорит Елена Премудрая.
Бросила она позади себя щётку. Сделался дремучий лес — руки не просунешь, а кругом в три года не обойдёшь. Вот водяной царь грыз-грыз дремучий лес, проложил себе тропочку, пробился и опять в погоню.
Близко-близко, вот-вот нагонит. Бросила Елена Премудрая гребёнку. Сделалась высокая-высокая гора. Ни пройти, ни проехать.
Водяной царь копал-копал гору, проложил тропиночку и опять погнался за ними. Вот-вот нагонит. Вот-вот рукой схватит.
Тут Елена Премудрая махнула полотенцем, и сделалось великое-великое море. Царь прискакал к морю, видит, что пути-дороги дальше нет, и поворотил домой.
Подъехал Иван-царевич с Еленой Премудрой к своей земле и говорит ей:
— Я вперёд пойду, за тобой карету пошлю. А ты меня здесь подожди.
— Смотри же, — говорит Елена Премудрая, — в правую щёку никого не целуй, а то меня позабудешь.
— Ладно, — говорит.
Вот он домой пришёл. Все обрадовались. Он всех целует, — в правую щёку никого. А как стал мать целовать — поцеловал её в обе щёки и сразу Елену Премудрую позабыл.
А она стоит, бедная, на дороге, дожидается. Ждала-ждала, не идёт за ней Иван-царевич. Пошла она в город, нанялась в работницы к бабушке-задворенке.
А Иван-царевич задумал жениться, сосватал невесту и затеял пир на весь мир.
Узнала про это Елена Премудрая, пошла на царский двор, стала у поварни. А у царицы в ту пору пирог свадебный сгорел. Плачет, царица, а Елена Премудрая подошла к ней, поклонилась.
— Дозволь мне, царица, тебе новый пирог испечь.
Делать нечего. Дала царица Елене Премудрой всякого припасу. У Елены Премудрой в час пирог поспел. Поблагодарила её царица, дала ей милостыню. А Елена Премудрая и говорит:
— Дозволь мне, царица-матушка, у дверей постоять, на пир поглядеть.
— Ладно, стой! — говорит.
Вот стали жениха с невестой поздравлять, стали пирог разрезать. Вылетели из пирога два голубка.
— Поцелуй меня, — говорит голубь голубке.
— Нет, — говорит голубка, — я тебя поцелую, а ты меня позабудешь, как позабыл Иван-царевич Елену Премудрую.
И в другой раз говорит голубь голубке:
— Поцелуй меня!
— Нет, я тебя поцелую, я тебя пожалею, а ты меня забудешь, как забыл Иван-царевич Елену Премудрую.
Тут вспомнил Иван-царевич Елену Премудрую, по сторонам поглядел, у дверей её увидал. Вскочил из-за стола, взял её за руки белые, к отцу с матерью подвёл и говорит:
— Вот моя жена Елена Премудрая! Она меня спасала, она меня выручала.
Царь ему отвечает:
— Ну, если есть у тебя такая жена, честь тебе и слава на долгую жизнь.
У царей не пиво курить, не мёд варить, — собрали пир да за свадебку.
Стали Иван-царевич и Елена Премудрая жить-поживать да добра наживать, да лихо избывать.
МЕДНЫЙ ЛОБ
ил-был царь на царстве, государь на государстве. Жена у него была красавица. Вот родила она сына. Бабка снесла царского сына в баню и говорит потом отцу:
— Сынок у тебя крепкий, будет проворный человек. Только гляди за ним в оба.
— Ну, ладно, хорошо!
Подрос царевич, а отец его ни на шаг от себя не отпускает. И на совет с ним, и на пир с ним, и на охоту с ним.
Вот раз поехали они на охоту. Стали за оленем гнаться, а царевич с лошади упал. Лежит под кустом, отца зовёт.
И вдруг слышит:
— Не плачь, сынок, не тужи, сынок, отец близко.
Обернулся царевич и видит: стоит под деревом большущий человек — медный лоб, оловянное брюхо. Тут отец наехал, к сыну подбежал, на руки его взял. А царевич ему и говорит:
— Погляди, батюшка, стоит под кустом большой человек — медный лоб, оловянное брюхо!
Царь глянул да быстрой рукой бросил на человека шёлковую петлю. Завязал его, закрутил его, слуг созвал.
Захватили человека, привезли во дворец, посадили в золотую клетку.
Все стоят, на него смотрят, любуются. А он на царевича поглядел и говорит:
— Эх, сынок, я тебя пожалел, а ты меня в неволю отдал. Не будет тебе добра за злое дело.
Ну, царевичу совестно стало. Да уж дело сделано.
Вот на другой день послал царь гонцов в соседнее царство, иностранное государство. Приезжайте, дескать, ко мне, смотреть чудо-чудное: большого человека — медный лоб, оловянное брюхо.
Стали к нему люди звания разного из чужих царств-государств собираться. А тут к вечеру бегал царевич по двору, пускал из лука золотую стрелу. И залетела стрела к медному человеку в клетку.
Стал царевич молить-просить:
— Большой человек — медный лоб, оловянное брюхо! Дай мне мою золотую стрелу.
Медный лоб ему на ответ:
— Открой золотую клетку, выпусти меня на волю. Отдам тебе золотую стрелу.
Тут царевич, не долго думая, открыл золотую клетку, выпустил медного человека.
Только его и видели.
Повёл царь гостей медного человека глядеть. А его и след простыл. Стали гости над царём смеяться:
— Обманул ты нас! Всё про чудище выдумал!
Рассердился царь, разгневался. Стал искать, кто медного человека выпустил.
Видала это девушка-чернавушка и говорит царю:
— Не вели меня казнить, вели слово вымолвить. Видала я из поварни, как царевич медного человека на волю выпустил.
Рассердился царь, разгневался пуще прежнего. И велел сына из своего царства прочь прогнать.
Идёт царевич, горькими слезами плачет. Он день идёт и другой идёт. Одежда на нём поизорвалась, обувка на нём поистрепалась.