Витале захотелось закричать, как в кошмаре. Проснуться. Только он все равно почувствовал, как цепко держали мамины руки Варю, пока та захлебывалась под водой. В последний момент сквозь зыбь мелких волн мелькнула легкая безумная улыбка.
Воспоминания Вари закончились. А Виталя увидел последний пузырек воздуха, сорвавшийся с собственных губ.
Ненайденные пленки
Дина пришла к заброшенному общежитию к восьми утра. Отбросив с глаз отросшую челку, она переступила порог. Пальцы судорожно сжали дешевенький пленочный фотоаппарат, купленный в местном салоне. Дина обвела замусоренный холл объективом, как сериальный полицейский – пистолетом.
Только она – не храбрый детектив из кино. Просто залетная столичная пташка, потерявшая все из-за этого паршивого Заболоцка.
Дина осторожно пошла дальше. Под ногами захрустел мусор. В глаза бросилось граффити на стенах, свежие и яркие. Звериные взгляды. Они показались чересчур пристальными, и по спине побежали мурашки.
Зайдя в очередную комнату, Дина услышала позади шорох. Она резко обернулась. По стене побежали тени, будто в пустом помещении заметалась стая летучих мышей.
Вспышки фотоаппарата зачастили, как автоматная очередь. Щелк-щелк-щелк. Тени перелетели на другую стену, потом на третью.
Дина завертелась на месте, стараясь не упустить ни кадра. Она едва не врезалась в грудь мужчины, возникшего из ниоткуда.
Он потянулся придержать за плечи, чтобы не споткнулась. Она отскочила назад. Фотоаппарат выскользнул из дрогнувших пальцев: спас только ремешок, повешенный на шею.
– Ты пришла, – мужчина усмехнулся уголками губ.
Дина глянула под ноги, потом на стену. Как и в прошлый раз, он не отбросил тень.
Мужчина заметил это, и белесые глаза слегка прищурились. Не слепые. Дина уяснила это еще в первую встречу, когда случайно оказалась в баре, а за стойку подсел незнакомец. Выложила тогда спьяну все о своей жизни и проблемах. Дура.
– Ты тоже, – голос предательски дрогнул.
– Четыре минуты девятого. В это время здесь заложили первый камень, – мужчина жестом обвел комнату общаги. – Тогда я и появился.
– Что ты такое? – в пустом здании даже шепот прозвучал оглушительно. – Не просто же одна из заболоцких тварей. Ты – нечто большее. Призрак? Демон этого города?
У Дины мелко затряслись пальцы. Она вцепилась в фотоаппарат, словно надеясь успеть что-то заснять, если это существо решит убить прямо сейчас.
– Ты насмотрелась страшных фильмов, красавица, – немного хрипло, как после болезни, рассмеялся мужчина.
На глаза Дине упали отросшие пряди, и он потянулся к ее лицу. Она отпрянула. В нос ударило запахом старой штукатурки и сырых кирпичей. Еще сильнее, чем в других местах заброшки.
– Не трогай меня. И я задала вопрос, – храбрясь, резко напомнила Дина. – За то, что ты сделал с моей жизнью, мог бы на него и ответить!
Мужчина отошел к стене. Ладонь легла на трещины, разбежавшиеся по старой побелке.
– Я – сам Заболоцк. Его душа, если угодно, – прислонившись лбом к стене, он горько усмехнулся.
– Душа? Да откуда она у тебя возьмется? Ты разрушаешь здесь каждого! – сжав пальцы в кулаки, шагнула вперед Дина. – Зачем, черт возьми?! Почему не отпускаешь меня?! Почему мучаешь других?!
Заболоцк по-звериному повернул голову, посмотрев в глаза.
– А ты сама как думаешь? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Питаешься человеческими страданиями. Жрешь их души и превращаешь в чудовищ. Они же никого не любят, просто не умеют, – с ненавистью сощурилась Дина. – Ты сделал их такими же монстрами, как сам.
Заболоцк сел прямиком на холодный пол, прислонившись спиной к стене. Взгляд туманных глаз уперся в одну точку. Пальцы машинально сгребли крошку штукатурки, смешавшуюся под ногами с мелким мусором.
– Сначала все было хорошо, а потом они начали уезжать, – глухо начал Заболоцк. – Рваться в область, в Москву, в Питер, на другой конец Земли – только бы подальше от меня. А еще закрылись фабрика и хлебозавод, все школы кроме одной… и стало только хуже. Люди возненавидели меня.
– И ты взбесился в ответ?
Дина недоверчиво следила за ним. Сейчас он выглядел сломленным и бесконечно старым, хотя на вид просто мужчина лет за тридцать.
– Я просто устал. И решил, что больше отсюда никто не уедет, – Заболоцк сжал пальцы в кулаки. – Это мои люди. Я о них позабочусь.
На мгновенно озлобившемся лице заиграли желваки.
– Ты их убиваешь, – Дина покачала головой.
– А они – меня. Ты ведь тоже не останешься? – он поднял уставший взгляд.