Ким только что как-то просто и между делом выложил Жаннэй историю всей своей жизни, но не проявлял ни малейших признаков беспокойства. Он не ждал жалости, он просто прояснил ситуацию, заодно подчеркнув, что совершенно свободен.
Вот последнее Жаннэй ничуть не интересовало. Разве что…
— Вы сказали… рассказала? — Кинула она пробный камень.
— Сказал. — Не стал отпираться Ким.
Это не было случайной оговоркой.
Кот и правда решил быть искренним, и, похоже, знал о перемене мест слагаемых.
— Я попросила помощницу проверить школьных друзей Герки. — Протянула Жаннэй, глядя в чашку. — Выглядит так, будто бы вашу невесту похитили, уважаемый Ким рода Пашт. Найдут ли?
— Вряд ли она пошла к друзьям. К школьным друзьям. — Мурлыкнул Ким, так, что у Жаннэй не осталось сомнений, что он отлично знает, где надо искать пропажу.
Более того, намекнул Жаннэй. Поделил на двоих маленький секретик или вроде того. Ким был просто переполнен самолюбованием, хотя, казалось бы, чего такого замечательного он сделал? Если Жаннэй поняла намек правильно, в лучшем случае умыкнул чужого ребенка и теперь прячет.
В Жаннэй поднималось жгучее желание щелкнуть этого наглеца по носу. Если не в прямом смысле, то хоть в переносном.
— Думаю, — протянула она, копируя его интонации, — ваша невеста могла бы попросить от вас защиты; не уверена, что она знает о ваших принципах. Как вы думаете, если ее спросить про Герку, что она ответит?
— У меня жених есть? — Предположил Ким и рассмеялся. — Вы, женщины, вечно выдумываете женихов и гражданских мужей, когда боитесь навредить себе… или еще кому-то. Это ваша защита. Я — неплохая защита, жених-кот избавляет девушку от уймы лишних вопросов. Не думаю, что она выложила бы вам все так просто… теоретически.
— Так почему выкладываете вы?
— Вы мне нравитесь. Этого достаточно. — Хмыкнул Ким. — К тому же вы — постороннее лицо и не заинтересованы в том, чтобы раздувать скандал. Иначе вы не сидели бы здесь… молча. Добавлю, что мне нечего скрывать. Я ни в чем не виноват. У меня даже неучтенного дара нет — чистокровный зверозык кошачьего рода. И, знаете, — он поставил на стол локти, уткнулся подбородком в скрещенные пальцы, — думаю, я не успел выразить Лиль свое одобрение до пожара. Если вдруг встретитесь, можете передать его ей. Но… наедине. Не хотел бы я лишать ее защиты, даже такой иллюзорной, как мое официальное покровительство, — вы меня понимаете.
— Думаете, ей нужна защита? — Серьезно спросила Жаннэй.
— Кто-то же поджег ее дом. — Ким поднял брови, — Разве этой причины не достаточно?
— Поджег? Вы делились этим предположением с другими сотрудниками ведомства?
В деле слова «поджог» не было. Да и Ылли, кажется, упоминала именно пожар. Несчастный случай… так она говорила?
— Да, это был поджог, я уверен. Лиль очень аккуратная девочка, да и за ее родителями никто не замечал желания бросить спичку в канистру с бензином. Маленьких детей у них нет, капитальный ремонт был пять лет назад, в тот день шел сильный дождь со снегом… — Ким загибал пальцы, он явно потратил не один день, чтобы все это выяснить, — Мне кажется, вы заинтересованы в том, чтобы все вернулось на свои места? Тогда… я ни в коем случае не указываю вам, как делать вашу работу, но стоит найти поджигателя. И причину. Поджигать дом из-за меня… глупо, так же?
Он смотрел пугающе прямо. И ответ хотел услышать вполне определенный.
Но Жаннэй даже не была уверена, что это не случайное возгорание. То, что Ким перечислил… да ерунда это все. Хотелось бы проверить данные, указанные в деле, но как? На голову Лиль упала деревянная балка, и форма раны совпадает. Наркотических веществ в крови врачами «скорой» обнаружено не было, как не было обнаружено и воздействия дара. Однако у них не было времени их искать. А если экспертиза показала неисправность проводки или другую хоть сколько-нибудь правдоподобную причину, Жаннэй это никак не сможет проверить.
Но и поверить, наверное, тоже.
Все это ничего не доказывает — и не опровергает.
— Кто знает. — Протянула Жаннэй. — Кто знает…
Герка пожалел, что позвал Кима в кафе дядь Кееха. Взрослый вроде бы, умный котяра вести себя совершенно не умел. Морщил нос, щурился, рассматривал обстановку нагло и оценивающе, и у него прямо-таки на морде было написано, насколько оценка получается не удовлетворительная.