Хотя обычно она до такого не опускалась. Мама бы просто проигнорировала этого чудика и все. Потому что так и делают гордые кошки.
- Записочки носит, - буркнул тот, - надеюсь, эти придурки все-таки вспомнят про телефон. Ладно, мне еще домой ехать... Наказали, что б их. На. А то ливанет ща.
Он достал из рюкзачка зонтик и сунул ей в руки. А потом так же, припрыжку, побежал в сторону дома Пашт.
- А ты?! - Зачем-то крикнула вслед Мрыкла, раскрыв, впрочем, подарок.
- Жабы не тонут! - донеслось откуда-то издалека.
...Когда она вернулась домой, отказалось, что Ким ее ждет. Он ничего не сказал, просто забрал у нее зонт и поставил сушиться, а потом ушел в шумную гостиную.
Он все еще казался чужим, но Мрыкла кое-что поняла, когда сидела на мокрой детской площадке под дурацким детским зонтом в горошек.
Он очень старается заботиться о ней, как о сестре. А об Умарсе - как о младшем брате. Не потому что должен, и не потому, что кого-то копирует, и даже, наверное, не совсем потому, что считает это правильным, - а потому, что иначе не может.
Как она не могла не обнять его, когда он вернулся домой после долгой дороги.
Мрыкла ненавидела больницы. Они воняли. И люди в больницах воняли.
Больницы напоминали ей картинки с Царством Окоса. И там, и там люди ходили в одинаковых белых пижамах.
Она всегда была слишком живая для больниц. Даже когда болела.
Она стояла на остановке, когда поняла, что ей стоит вернуться. Автобус как раз подошел. Нужные раз в полчаса ходят. Дура.
И она вернулась.
Ким и эта, бледная, тоже из столицы, какеетам, сидели на соседних стульях. Бледная почти сливалась с зеленоватой больничной стенкой - и что вообще Ким в ней нашел?
Вряд ли его притянул запах Тьена, он даже консерву открытую не почует, убил себе нюх напрочь своими сигаретами, придурок.
Как смотрит, сожрет же сейчас. Сняли бы уже номер.
- Забыли что-то? - спросила какеетам.
- Что такое? - удивился Ким.
- Хотела сказать, что мама пригласила на ужин братьев Нут, - Мрыкла как можно безразличнее посмотрела на свои ногти, чтобы не смотреть на какеетам, а то еще решит, что ей на нее не плевать, - тебе стоит одеться поприличнее... И тоже поприсутствовать на ужине.
Она вздохнула и обернулась в сторону бледной моли, стараясь не сильно кривиться:
- Мама отличная хозяйка, она умеет поить людей до беспамятства. Однажды я на машине врезалась в витрину - ну так все уже забыто.
И улыбнулась, не разжимая губ.
Мама ей этого не простит. Если узнает. Но она не расскажет. Мало ли почему Ким решил так не вовремя вернуться? Молчание - не вранье.
Семья это главное, но Ким - часть семьи.
В конце концов, кошки - жуткие эгоистки, такова их природа. И Мрыклина тоже. Она же настоящая кошка.
Она вернулась, не потому что жалела жаба Лиль, или саму Лиль, не потому что чувствовала себя виноватой и не потому, что за кого-то там переживала, вовсе нет. И не потому, что хорошо бы было однажды вернуть жабам зонтик, и чтобы ей при этом не плюнули в глаза.
Она вернулась, потому что ей так захотелось.
Потому что не могла иначе.
Глава 14
Мрыкла не дала Жаннэй даже ступить на порог. Она встретила их у ворот и тут же зашипела, сгребла Кима за руки и потащила в сторону детской площадки, занесенной снегом.
Там она плюхнулась было на качели, но тут же вскочила и начала разъяренно расхаживать туда-сюда. Немногочисленная ребятня стайкой мигрировала куда-то в сторону песочницы, стоило ей разок на них рявкнуть.
Но основной удар на себя принял Ким.
- Ты сбрендил?! Я спрашиваю, ты что, совсем сбрендил, или совсем чуть-чуть, так, слегка крыша поехала?
Мрыкла отчитывала брата шепотом, а тот лишь виновато прижимал уши. В ее голосе звучали какие-то стальные нотки, они проникали под кожу и даже у Жаннэй вызывали мурашки.
Она поежилась. Если бы у Жаннэй не было зятя-эмпата, который все долгие годы их знакомства ровным счетом никак не мог на нее воздействовать, она бы решила, что Мрыкла использует какой-то дар, чтобы заставлять людей чувствовать себя неловко.
Но, похоже, для такой ерунды Мрыкле не нужна была магия.
- Ты правда думал, что можешь привести ее сюда в таком виде? У нас будут ужинать приличные люди! Важные! Она даже толком не накрашена! - Тут Мрыкла повернулась к Жаннэй и повторила, скаля белые зубки, - Вы даже не накрасились! Вы пришли, как оборванка какая-то! За что вы-то Кима ненавидите?! Он засудил вашу тетю?!
- Не думаю, что у него была возможность засудить мою тетю. Я убила ее семь лет назад, когда он еще только выбирал, куда поступать, - холодно заметила Жаннэй, которую эта экспрессия начала раздражать, - мне развернуться и уйти?
Ким нервно хохотнул.
- Давайте пойдем на компромисс, милая Мрыкла, ми... - Жаннэй прищурилась и Ким тут же поправился, - мудрая Жаннэй. Ты, Мрыкла, подберешь ей что-нибудь приличное, Жаннэй, очень тебя прошу: моя сестра знает мою мачеху уже восемнадцать лет, доверься ей.
- В конце концов, ради этого я оставила Лиль и Герку на попечение Ылли, - Жаннэй пожала плечами, - потому что решила довериться Мрыкле. Однако до сих пор не услышала ничего полезного, кроме упреков. Я не до конца понимаю, что именно не так, и не пойму, пока мне не объяснят.
- Меня не спрашивай, - Ким выставил вперед ладони, будто защищаясь, из-за чего Жаннэй вновь невольно вспомнила своего зятя, - я тут не советчик. Это даже не ритуалы Тьмаверста, это какие-то женские штучки.
- Ты уклоняешься.
- Что?
- Ты кого-то играешь, - объяснила Жаннэй, - ты слишком взволнован.
Она не была уверена, откуда эта мысль пришла ей в голову. Она просто очень не любила своего зятя, он был человеком даже не двуличным - для каждого у него было свое лицо. И каплей этой нелюбви Кима задело по касательной.
Она ждала, что Ким спокойно опровергнет ее предположение, но он вдруг ощетинился. На лице его и мускул не дрогнул, но миролюбие все равно сползало с него клочьями, как слишком тесная рубашка. Если бы Жаннэй прислушалась, она наверняка смогла услышать, как звенит тишина после того, как лопнуло его терпение.
- Мы видели их спящими, но кто знает, получилось ли у Герки вернуть все обратно? Они там одни, а вы тратите время на выяснение отношений! - Как и Мрыкла, рассердившись, Ким не начинал орать, а переходил на шипящий шепот, - Лиль твоя подруга, Мрыкла, Герка твоя работа, Жаннэй, так что сейчас вы помиритесь и мы. Прекратим. Тратить. Время. Договорились, милые?
Весь его вид говорил: "что, так лучше? Теперь я сказал то, что думаю". Но к его праведному гневу примешивалась нотка досады: он не смог сдержаться.
- Они там с Ылли, - поправила Жаннэй.
Это уточнение казалось ей очень важным и своевременным.
Ким только рукой махнул, развернулся и широким шагом пошел к дому. Обернулся, что-то вспомнив:
- Я ее отвлеку, чтобы она не трогала тебя до ужина, Мрыкла! - и стремительно покинул площадку.
- Пусть Хайе мне в рот плюнет, если я такое уже не видела, - обескураженно почесала макушку Мрыкла, мигом превращаясь из разгневанной тигрицы в растерянную девчонку, - ну надо же. А по тебе и не скажешь, Жан.
Она пихнула ее локтем в бок.
То есть попыталась пихнуть, потому что Жаннэй перехватила ее руку и аккуратно вывернула ее, как когда-то учили на боевке. Скорее в шутку, чем всерьез, потому что, когда Жаннэй приходилось драться по-настоящему, она всегда ломала руки в первую очередь, а с Мрыклой была осторожна и почти нежна.
- Уй-уй-уй! - Мрыкла дернулась было, но с вывернутым локтем это было не так просто, - за что?!
- Я тебе не подружка, - пояснила Жаннэй, - будь добра, соблюдай границы.
- Бешеная, - обиженно буркнула Мрыкла, потирая отпущенное запястье, - совершенно нет тормозов.
- Есть, поэтому мы сейчас забудем наши разногласия и займемся, наконец, делом, - вздохнула Жаннэй, - почему ты думаешь, что мне не стоит являться в таком виде?