Мы попытались выявить случаи, когда у человека существует некая проблема (психологическая или в межличностных отношениях), которую человек пытается решить с помощью собаки. Рассмотренные случаи мы разделили на две категории: когда собака полностью или частично решает проблему хозяина и когда появление собаки лишь усугубляет эту проблему. Успех или неуспех решения внутренней проблемы с помощью приобретения собаки зависит от самой проблемы, от наших внутренних импульсов, от зачастую скрытых для нас самих мотивов. Собственно, этот успех или неуспех и подразумевает позитивный, нейтральный или негативный эффект ненаправленной анималотерапии.
Часто владельцы обращаются к психологу с собаками, не проявляющими неадекватного поведения. Причем число клиентов, предъявляющих жалобы на неадекватное, с их точки зрения, поведение собаки, постоянно растет, и поначалу нам никак не удавалось выявить никакой закономерности в жалобах владельцев.
Позже мы стали фокусировать внимание не на поведении собаки, которое, повторимся, виделось нам нормальным, а именно на самих жалобах. Поэтому мы постарались классифицировать сами жалобы. Мы предположили, что недовольство адекватной собакой подразумевает, что сама эта собака (ее внешность, характер и пр.) или способы взаимодействия с ней не устраивают хозяина, и проблема, возможно, лежит в плоскости неосознаваемых, имплицитных мотивов заведения животного.
Так какие же мотивы двигают нами, когда мы решаем завести собаку?
Феноменологически, как будет показано ниже, существует огромное число случаев, между которыми, на первый взгляд, нет сходства. Анализ этих случаев показывает, что все их можно свести к четырем базовым тревогам, присущим всем людям: страху смерти, поиску смысла жизни, страху свободы и страху изоляции [И. Ялом, 2007; А. Лэнгле, 2004].
В рамках данной работы мы очень коротко познакомим читателя с основами экзистенциальной психологии, с тем чтобы последующий анализ приведенных случаев был понятен тем, кто не имеет специального психологического образования.
Экзистенциальная психология рассматривает человека в фокусе его способности принимать решения, в его свободе жить в соответствии с внутренними решениями. Внутреннее согласие с собой — комплексный процесс, он ведом чувствами и соотносится с миром и его условиями. Человеку нужно чувство, что он что-то может в условиях, в которые он поставлен [А. Лэнгле, 2007]. Другая важная сфера — сфера отношений и ценностей. Человек подвержен структуре времени, это реальность, которую он не может изменить. Дать внутреннее согласие — значит, принять эту реальность. Жизнь то принимает, то отталкивает нас. Мы должны жить во всех условиях, в которые ставит нас жизнь, т. е. мы должны дать согласие жить в этом мире со всеми его обстоятельствами, мы должны дать согласие своей жизни и своим чувствам, наконец, мы должны согласиться с тем, что «Я» — это «Я». Однако возникает ряд вопросов: «кто этот «Я»?», «то, что я делаю, соответствует мне?». Такая постановка вопросов предполагает знание себя и вызывает встречный вопрос: «могу ли я быть таким, какой есть?». Каждый из нас уникален и отличен от других, следовательно, возникает опасность непонимания другими и, возможно, изоляция, но поскольку каждый из нас отличен от других, все мы должны пройти свой путь. Каков он? Должен ли каждый из нас подчинять свои потребности, мысли, чувства другим или это помешает идти по своему пути? Следовательно, каждый из нас задается вопросом: «имею ли я право быть собой, или я должен приспосабливаться, чтобы не потерять значимых близких? но если я не смогу отстоять себя перед значимыми близкими, тогда остаюсь ли я собой?». Наконец, мы задаемся вопросом: «для чего я живу?». Болезни, потеря близких, неудачи в профессиональной или частной жизни могут вызывать в нас ощущение бессмысленности жизни.
Таким образом, чтобы обладать внутренним согласием, человек должен:
1. Делать то, что он действительно может — Я могу жить. На этом уровне основные проблемы, с которыми может сталкиваться человек, — это страхи. Человек спрашивает себя: «могу ли Я жить, если произойдет то, чего я боюсь?», «выдержу ли я это или жизнь меня разрушит?», т. е. страх — это постоянный вопрос самому себе: «могу ли я жить в этом мире с его условиями, и если жизнь меня разрушит, то меня не будет?». То, что воспринимается человеком как опасность, в конечном итоге подводит к страху смерти. Следовательно, важно научиться принимать тот факт бытия, что все мы смертны.
2. Ощущать, что жизнь ему действительно нравится — Я хочу жить. На этом уровне основной проблемой являются депрессии. То, что человек чувствует как ценность жизни, недостаточно для него. Если жизнь такова, то Я не хочу жить. Как правило, это чувство возникает, если человек не ощущает опоры, чувствует себя в изоляции.
3. Выработать понимание того, кто он и на что имеет право-Я имею право. Человек не может соотнести себя и свою жизнь с собой. Переживания здесь такого плана — мне нужен другой, чтобы почувствовать, что есть Я. Мои чувства существуют, когда я вижу их в другом. Человек чувствует собственную ценность только посредством принуждения, идеализации или обесценивания других. Но в таком случае человек не может отвечать за себя и распоряжаться собой, у него нет возможности сепарироваться и почувствовать внутреннюю свободу.
4. Соотносить себя с будущим — Я должен жить ради будущего. Однако если человек не видит, ради чего он живет, для чего он полезен, то возникает чувство бессмысленности, все, что держало его раньше, больше его не держит. Тогда есть ли смысл продолжать жить? Для кого-то — это вопрос веры, но если человек считает, что там, после смерти — ничто, небытие? Какая опора должна быть найдена, чтобы продолжать жить? Экзистенциальная психология предлагает неожиданный ответ. Она говорит о фундаментальном доверии, о самой глубокой структуре, которая дает опору и которая познается чувствами, а не рассудком. Если все, что меня держало, рассыпалось, то Я и тогда буду представлять ценность. Потому что существует некий миропорядок, в который я включен. Я не могу понять эту структуру, но я могу ее чувствовать, нести в себе, и когда мне придется умирать, Я буду понимать, что и процесс моего умирания включен в миропорядок. Я не знаю, почему Я родился, почему Я есть, таков миропорядок. Наша психика заставляет нас постичь эту мудрость [И. Ялом, 2007; А. Лэнгле, 2004].
Мы очень коротко разъяснили суть экзистенциального анализа в психологии, с тем чтобы проиллюстрировать, какую роль в жизни каждого из нас играют четыре первичные базовые тревоги и как они могут управлять нашими поступками и решениями, в том числе и решением завести собаку.
Глава 2
Эффективность ненаправленной анималотерапии в детском возрасте
Мы уже упоминали о том, что родители часто заводят собаку либо по просьбе ребенка, либо с целью повлиять на его поведение. Как правило, общение с собакой оказывает на ребенка либо позитивный, либо нейтральный эффект (в том случае, если ребенок не просил собаку и уход за ней пытаются навязать ему родители). Однако это происходит в том случае, если мы говорим о норме (и со стороны ребенка, и со стороны собаки). Каков эффект взаимодействия ребенка и собаки, если у ребенка или у собаки существуют определенные отклонения в развитии?
Во-первых, далеко не все собаки способны выполнять функции «психотерапевта». Это зависит и от породных особенностей животного, и от его характерологических особенностей: собака должна быть уравновешенной, неагрессивной, со стабильной психикой. В процессе наших консультаций нам встречались собаки, страдающие неврозами в результате длительного и излишне тесного общения с детьми. Ребенок хочет играть с собакой, собаке же необходим некоторый отдых от общения. Навязчивое стремление ребенка к общению может вызвать агрессивную реакцию даже у спокойной и неагрессивной собаки. Если же ребенок не один, а несколько (известны случаи, когда в целях гармонизации отношений детей с окружающим миром собаки «работали» в детских садах), то животное устает значительно быстрее. Следовательно, если такая собака вынуждена часто и подолгу общаться с большим количеством детей, то, как правило, это приводит к эмоциональной лабильности, а также агрессии или страхам по отношению к детям.