Первый добравшийся до места офицер осадил взмыленного коня, ловко соскочил с него и стал озираться, поводя саблей, сияющей активированными рунами. Заметив моего жеребца, он перебежал к нему, профессиональным взглядом выцепил темнеющий на мостовой безжизненный силуэт, заметно напрягшись. Присев рядом, он наскоро осмотрел труп, убедившись, что это не мои мозги расплескались по дороге. Тут прибыли еще несколько гвардейцев, и я, окликнув их, осторожно выдвинулся из тени, в которой укрывался. Один из ребят взял под уздцы моего скакуна, остальные окружили меня с оружием наизготовку. Вскоре к нам приблизился экипаж, от поездки в котором я ранее столь легкомысленно отказался. Сейчас же с огромным облегчением я нырнул в предусмотрительно распахнутую дверцу, устроился на скамье, откинул голову и неожиданно для себя задремал.
Очнулся я от непродолжительного сна уже на подъезде ко дворцовым воротам. Послышался неясный бубнеж гвардейцев, удаляющийся топот копыт одинокого всадника, спустя минут пять и мы тронулись с места. Окружив меня таким же плотным кольцом, бравые ребята чуть ли не на руках занесли меня в парадные двери. Предупреждённый о чрезвычайном происшествии Юрий уже встречал меня со встревоженным лицом. Подхватив его под локоть, я увлёк подполковника за собой, направляясь в кабинет. На завтра я назначил собрание Высшего Совета империи, а сегодня хотел обсудить все, чем «порадовал» меня этот насыщенный день. Заговоры, покушения — у меня голова шла кругом, и я уже не знал, кому я могу доверять. У каждого из моих советников, министров и высших военных чинов могли найтись весомые причины желать моей смерти. Будучи в растрепанных чувствах, я чувствовал, что нужно выговориться, расположить все известные факты, найти во всем этом систему. И самому мне было не справиться. Моя проснувшаяся паранойя издавала пронзительные звуки тревоги, стоило мне подумать, например, о канцлере, Владимире Громове. А мысль о Юрии, что на деле доказал свою преданность мне, встречала настороженным молчанием.
— Проходи, садись. Сейчас велю принести чаю…
Я, не зная, как начать разговор, отвлекался на успокаивающие бытовые мелочи. Юрий, не смея мне перечить, осторожно устроился на краешке кресла и встревоженно наблюдал за тем, как я нервно расхаживаю по кабинету. Наконец, я остановился:
— Слушай и не перебивай. Вот скажи, если сейчас я скоропостижно скончаюсь… — я повелительно поднял раскрытую ладонь, останавливая встрепенувшегося парня, — … теоретически — если я умираю, оставляя безутешной бездетной вдовой императрицу… Кого возведут на российский престол? Скажи мне откровенно, по-твоему, есть ли шанс у Маргарет стать единоличной правительницей?