Но что-то мешало мне позвонить в полицию. Этого мне хотелось выследить самому. Он пришел ко мне в контору и на моем диване убил моего без пяти минут клиента. И именно меня подозревала полиция. Правда, всего лишь подозревала, но с полицией лучше вообще не связываться — себе дороже.
Прошло еще двадцать минут. Там наверху, в квартире ЗС, они мечутся, пытаясь найти выход. Ждут с отчаянным упорством, хотя и боятся, что я, быть может, что-то знаю, просто не подал виду, и уже поднял на ноги полицию.
Я бы дорого отдал, чтобы узнать, чего они ждут.
Но, когда такая возможность появилась, я едва не упустил ее.
У обочины, тяжело хрипя, остановился древний «форд» с откинутым брезентовым верхом. Из машины, чтобы лучше рассмотреть номер дома, вышел молодой человек без шляпы в мокрой серой униформе, с сигаретой, прилипшей к углу рта, и белым конвертом в левой руке. «Почтальон. Заказные письма разносит»,— подумал я и вдруг вспомнил первый вопрос, который задала мне миссис Монро.
Рывком открыв отделение для перчаток, я схватил пистолет, сунул его за пояс и распахнул дверь. В два прыжка преодолев расстояние до подъезда, я ворвался в фойе как раз в тот момент, когда почтальон оторвал палец от кнопки звонка ЗС. Пришлось для вида достать свои ключи, чтобы он, не дай бог, не подумал, будто домушник Вилли Саттон вырвался на свободу. Однако все эти предосторожности оказались излишними. Малый не обратил на меня никакого внимания.
— Вам заказное письмо,— сказал он в микрофон. В ту же секунду щелкнул замок, почтальон вошел в вестибюль и, не оборачиваясь, стал подниматься по лестнице. Дверь в холл после меня никто не запер, так что, когда квартира ЗС открылась, я оказался рядом с дверью в квартиру ЗБ и разглядывал ее, словно заблудился.
— Письмо Амосу Спейну,— сказал почтальон.
Ему ответил низкий голос:
— Я Амос Спейн.
Человек расписался в квитанции, и конверт перекочевал ему в руки. Он не успел закрыть дверь — я тут же возник на пороге.
— Здравствуйте, это опять я.
Передо мной стоял узкогрудый мужчина с длинным желтым лицом, маленькими круглыми глазами и безвольным подбородком. Тонкий нос слегка свернут вправо, к продолговатому черепу прилипли пряди черных волос. Том Монро.
Ужас, сомнение и, наконец, гнев, боролись, сменяя друг друга на его лице. Подбородок задрожал, длинный кадык задергался. Он вцепился в дверь, чтобы захлопнуть ее у меня перед носом, но, видимо, не решался. Несколько минут прошли в полной тишине.
Почтальон остался безучастным к нашему немому диалогу. Он забрал свой карандаш и вышел из холла, думая только о том, когда же, наконец, кончится его рабочий день. Уперев руку в узкую грудь, маячившую передо мной, я втолкнул Тома Монро в комнату и прошел вслед за ним, захлопнув дверь ногой.
— Давайте сюда,— сказал я и выдернул конверт из его онемевших пальцев.
Хорошо запечатанное письмо было липким от клея, а марок на нем хватило бы, чтоб уплатить подоходный налог.
Бросив быстрый взгляд в дальний угол комнаты, я увидел уже знакомую женщину в цветастом халате, шарившую под подушкой. Я подскочил к ней, стащил с дивана на пол, сунул руку под подушку и вытащил оттуда отличный «смит-вессон» 32 калибра. Магазин был полон и слегка испачкан темно-красным лаком для ногтей.
— Ну вот, что и требовалось доказать,— сказал я жизнерадостно.
Монро стоял не двигаясь и исподлобья смотрел на меня. В маленьких беспокойных глазах бился страх. Женщина с трудом поднялась на ноги, не глядя на нас, она присела на краешек кресла и закрыла лицо руками.
Взгляд Тома Монро быстро перебегал от жены ко мне. Наконец он разлепил тонкие пересохшие губы и хрипло выдавил:
— Какого черта вам здесь надо! Какого черта вы сюда вломились и хватаете чужое!
Я помахал конвертом у него перед носом.
— Говоришь, чужое? Но ведь и не твое, правда?
— Конверт принадлежит моему свекру. Я просто расписался за него.
— Кончай вешать лапшу на уши,— сказал я устало.— Со мной этот номер не пройдет. Ты позарился на кусок, который тебе не по зубам, Том. Пойми, убийство не для таких недоумков, как ты.
Не отнимая рук от лица, женщина надрывно застонала.
— Заткнись, Кора,— равнодушно бросил Том, глазами продолжая ощупывать мое лицо.— Убийство? Какое еще убийство? Это вы приходили сюда часа полтора назад и рассказали Коре об ее отце?
— Я ей ничего не рассказывал. Она все знала задолго до моего прихода. От вас.
— А вы попробуйте, докажите!
— Докажу, будь уверен! — сказал я.
Подложив револьвер на подлокотник дивана, я взглянул на конверт. На штемпеле значилось, что письмо отправили вчера из Нью-Йорка, на конверте корявым почерком был выведен обратный адрес: Б. Джонс, до востребования, Рэйдио-Сити, Нью-Йорк. Я вскрыл конверт и вытряхнул содержимое. Оттуда выпали три необычные на вид марки, завернутые в простую почтовую бумагу. Одна марка была круглая — черные буквы на бледно-розовом фоне, две другие — квадратные: оранжевая и голубая. На обеих — аляповатое изображение королевы Виктории. С такими даже открытку не отправишь.