— Как твои дела, Белла? Как школа? — с наигранной непринужденностью спросил я.
Белла задохнулась от возмущения, а потом нервно покачала головой, словно отгоняя муху.
— Про школу поговорим? — вымученно произнесла она, не спрашивая, а, скорее просто констатируя факт. После непродолжительного молчания, она вновь начала говорить. — Эдвард, я… просто не понимаю…
Мое сердце пронзила жалость. Мне было жаль эту девочку. Совсем еще юную, наивную, невинную, которой грязно воспользовался столетний вампир. Может, Каллены и нашли для него оправдания. Я — не находил. Если бы он ее любил, он бы никогда не поступил с Беллой так жестоко. И дело вовсе не в том, что он ее бросил в тот момент, когда сама Белла уже достраивала в своей голове воздушные замки, хотя и в этом была его неоспоримая вина. Нет… Эдвард не должен был вообще связываться со смертной, если изначально не планировал ее обратить. Так нельзя, друзья мои, просто нельзя! Белла ведь живой человек, не игрушка!
Ты знаешь, что никогда не обратишь ее… Зачем тогда? Как смеешь ты вмешиваться в ее жизнь, как смеешь с ней общаться, ее в себя влюблять?
Белла смотрела на меня так, как приговоренный к казни смотрит на палача. С отчаяньем, безнадегой, и безмолвно кричащей, режущей душу болью. Она не злилась на меня, она все прощала. Ей просто хотелось понять, как же так вышло, что тот, кто любил ее и клялся в верности еще вчера, вдруг и смотреть в ее сторону не хочет сегодня.
От этого было еще больнее. Ведь Белла заглядывала мне в рот, ловила каждый мой взгляд, а ее сердечко стучало почти как у колибри.
— Эдвард, — вновь полувопросительно прошептала она.
Господи, что же ей ответить? Вот что?
— Я ничего не понимаю тоже, — признался я.
Белла еще помялась немного на пороге.
— Давай пройдем в дом, — предложил я. — Эсми наготовила кучу вкусностей. Обидится, если ты даже не попробуешь.
Белла посмотрела на меня печально, надрывно вздохнула, и кивнула.
Я развернулся и пошел первым. Сзади меня, отставая на шесть шагов, шли Белла и Эмметт. Брат молодец. Он всегда поможет в сложной ситуации.
Эмметт любил и умел шутить. Он казался ветреным балагуром, но я знал, что это лишь маска. И пусть его подколы были порой из разряда «слишком», в разведку я бы пошел именно с ним. Люди такого рода всегда прикроют спину, и на своем горбу вытащат раненного тебя, как бы ни было сложно.
— Поговори со мной… — попросила Белла после угощения Эсми, которое она, стоит признать, тупо погоняла вилкой по тарелке.
Я зажмурился негодующе и печально посмотрел на Беллу.
Вот все в ней так. Симпатичная, неглупая, верная, чистая… Но не моя она, не моя судьба! Что же тут поделать?!
Я был готов признать, что та же Таня Денали на самом деле женщина далеко не невинная, давно уже не наивная, и, зачастую, капризная, взбалмошная и эгоистичная. Я не был слеп, я все это видел. Белла же была еще совсем юной. Морально она была несоизмеримо выше и меня, и Тани…
Но я любил Таню. При всех ее недостатках любил. Боготворил. И ее причудам был готов потворствовать. Они меня лишь умиляли!
Белла была всем хороша. Но я не был готов лгать ей и разыгрывать хоть какие-то романтические чувства к ней, чтобы ее не обидеть, дать ей проститься со мной медленно, привыкая. Тем более при Тане. Белла была просто создана для кого-то другого… Быть может, для настоящего Эдварда, который погиб от рук Аро.
— Конечно, — согласился я, понимая, что, находясь в теле Эдварда, я ей просто обязан.
Мне и в голову не пришло бы раскрываться. Поэтому мне придется в этой жизни ответить за грешки прежнего Эдварда.
— Как так вышло? Почему ты уехал? — смаргивая первую слезинку, спросила она.
— После наказания Аро я утратил самоконтроль. Я думал, что Элис сказала тебе… — ровно ответил я, стараясь говорить без эмоций.
— А телефон? Я звонила, — прошептала она. — Ты был на Аляске…
— Денали — наши родственники, я ведь рассказывал тебе, помнишь? И они живут обособленно от людей, не так, как мы, — подумав, ответил я. — Они очень помогли мне. Таня…
Услышав имя моей любимой женщины, Белла вздрогнула, и тут же перебила меня:
— Ты теперь с ней, да? С ней? Скажи мне правду, Эдвард. Скажи. Ты ведь знаешь, я никогда не осужу тебя. Никогда, — затараторила она. — Я все пойму. Просто скажи, наконец, как ты относишься ко мне. Потому что я жду, жду и жду… Но ничего не меняется. Не меняется. Жизнь словно остановилась, — Белла закрыла лицо руками и громко разрыдалась.
— Прости меня, прости… — покаянно прошептал я.
Белла не заслужила всех этих страданий. Ну, Эдвард Каллен! Ну ты и урод!
— Я с Таней. Я больше не люблю тебя. Прости меня, пожалуйста, — добавил я.
Может, это жестоко — то, что я говорю правду сейчас, когда Белла и без того убита всем случившимся. Но я думаю, что так будет лучше. Мы и так достаточно помотали ей нервы. Белла должна знать правду, даже если та горше всего на свете. Белла просто заслужила знать, что все ее надежды давно пусты. И никогда не сбудутся. Так честнее.
— Я не хочу. Я не хочу так! — подняв заплаканное лицо, закричала Белла. — Ты говорил такое уже. Ты ушел от меня, а потом вернулся. Скажи, что сделаешь так вновь. Я подожду. Эдвард, клянусь, я подожду, — надрывно дыша, часто хватая воздух пересохшими губами, говорила она. — Если… если ты боишься за меня, то все пустое. Я смогу. Я… Больше никогда не покажу, что слабее тебя.
— Белла…
— Я не пара тебе. Знаю, — продолжала говорить она, высказывая, кажется, каждую мысль, что приходила в ее измученное сознание. — Пусть… Пусть будет Таня. Но только не бросай меня. Я… Даже если мне придется делить тебя с кем-то еще, с женщиной-вампиршей, которая может то, чего не могу я… Я согласна делить. Но нет, Эдвард… Ты не такой, — Белла вдруг улыбнулась и окинула меня странным блуждающим взглядом. — Ты бы так не поступил никогда. Я совсем-совсем тебе не нужна? Но как так? Как можно разлюбить в одночасье? Нет… нет… — Белла уставилась себе под ноги и стала говорить уже очень тихо. — Это просто ты бросил меня еще тогда. А у Вольтури… Что ты тогда делал у Вольтури? Не понимаю… Не понимаю, почему, ведь перед аудиенцией у Аро все было хорошо… Или все не было хорошо? Как же было, если не было? Я запуталась. Не понимаю. Ты больше не такой… Ты больше не ты… Эдвард, ты больше не Эдвард… Я просто не могу понять.
— Карлайл, снотворное… — попросил я.
Мы ожидали, что у Беллы может случиться истерика, но к такому мы не готовились. Надеюсь, мы не свели бедную девочку с ума. Потому что Белла, бормочущая отдельные фразы сама себе под нос, спрашивающая и тут же отвечающая, точно было похожа на умалишенную.
Доктор Каллен быстро подлетел к Белле и вколол ей лекарство в вену. Так, что Белла почти ничего и не заметила.
— Карлайл… Я вас не видела, простите. Так быстро подошли, — произнесла она, когда разглядела его, — а зачем вы стоите так близко?
— Так нужно, Белла, — приемный отец утвердительно кивнул и, подняв Беллу на руки, отнес ее на диван в гостиной и устроил там.
— Что происходит… — вяло ворочая языком, спросила Белла. — Мне кажется, что-то не так… А зачем вы положили меня… на диван…
— Поспи, милая. Тебе нужно отдохнуть, — ласково сказала Эсми, подойдя к Белле и погладив ту по волосам.
— Да? Отдохнуть… А я устала? — едва проговорила Белла напоследок, а потом замолкла.
Ее пульс начал замедляться, давление приходить в норму. Белла расслабилась и уже через пару минут уснула.
Я, помедлив немного, все же вошел в комнату, где лежала Белла. Карлайл и Эсми, взявшись за руки, стояли над ней.
— Я не знал, что так будет… — прошептал я в свое оправдание.
Для них я был все тем же Эдвардом. Они думали, что это сделал с Беллой я. Но пусть лучше так.
— Проветримся? — положив мне руку на плечо, тихо спросил Эмметт.
— Да… — ответил я, и мы вышли на улицу.
Мы молча поохотились, а потом вернулись к дому.
— Если бы Белла была моей сестрой, я бы разбил тебе нос. И навалял по ребрам, — признался брат.