К тому же, Элис часто заводила разговоры о Белле. А я не знал, что ответить нашей семейной гадалке. Да и не больно-то хотелось о Белле думать вообще.
Я понимал Элис. Они с Беллой дружили. А та была влюблена в прежнего владельца этого тела. Но я, мало того, что был опасен для самой смертной, потеряв способность контролировать жажду, так я и не был в нее влюблен. Я вообще не знал ее!
Память Эдварда, конечно, немало помогла мне и кое в чем определила мое отношение к людям, вещам, событиям. Но она начала отходить на второй план. А собственные мысли, эмоции и суждения множились в геометрической прогрессии и заменяли таковые, принадлежащие Эдварду. Это было теперь мое тело! Это был я, пусть и немного изменившийся.
И мне Белла не нужна! Она была едва знакомой смертной девушкой, которую мы должны были обратить. Вот так вот. Я, конечно, был бы и не против с ней пообщаться, но явно не сейчас, когда мне предстояло обучиться самоконтролю. В первую очередь нужно было разобраться в себе!
А сама Белла явно дергала Элис на предмет моего к ней интереса, не иначе…
Я же, осушив по дороге нескольких оленей и пум, прибыл, наконец, к нашим друзьям и соратникам.
Денали о моем визите были предупреждены заранее. Едва услышав, что мы приближаемся, вампиры вышли из дома и стали гостеприимно поджидать нас.
Да-а, а Таня действительно интересуется Эдвардом… Да еще как. Вечернее платье и серьги с искрящимися бриллиантами — явно не тот наряд, в котором собираются встречать друга или родственника. Очевидно, Таня долго готовилась к встрече.
— Эдвард, — мягким, как суфле, голосом проворковала она и прильнула ко мне в совершенно невинном на первый взгляд объятии, — Роузи, Эмметт, — остальным же она только кивнула.
— Татьяна… — дружелюбно произнес я, приобняв девушку одной рукой.
Честно говоря, ее напор, прямо с места в карьер, меня обескуражил. Я терпеливо подождал, когда вампирша от меня отлипнет, а сам попутно вынужден был признать, что чисто внешне Таня мне импонировала. Мой типаж. Миленькое личико сердечком, аккуратные пухлые бледно-розовые губки, волосы цвета рассеянного желтовато-серебристого лунного света, сияющие, манящие провести по ним ладонью. И в ее невысокой фигурке все было ладненько и именно там, где надо. Третий размер груди при осиной талии — это вам не так себе, это дар! А уж как от красотки пахло… Сладкий апельсин, корица и едва уловимая нотка морозной свежести. Надышаться не мог… Так пахнет для меня новогоднее утро. И Таня всем своим обликом была очень юная, прохладная, как глоток ключевой воды, чистая. От нее словно повеяло морем и свободой.
Боги, какая женщина!
Куда уж тут невзрачной и серой чисто внешне Белле Свон! Да и интересов у той же Тани, поди, больше, чем у мышки Свон, которая и в школе-то учиться толком не могла на отлично. Чего там нашел в ней Эдвард, ума не приложу!
Не знаю… Быть может, Эдварду не пришелся по вкусу внутренний мир Татьяны? Или юную неокрепшую душу мальчика смутил ее напор? Кто знает…
Но отговорку он придумал плохую. «Не нравятся блондинки»… Боже, как мерзко, наигранно и тупо. А еще — унизительно. Внешность ведь не выбирают, и исправить ее не под силу даже вампирам. Правильно говорят, не понравилась женщина — имей совесть сделать так, чтобы она в тебе разочаровалась! Даже я, парень в любовных делах не слишком искушенный, эту истину знал…
Эдвард же банально унизил Таню, отмазавшись тем, что она не в его вкусе из-за колера. Можно подумать, есть большая разница, если человек хороший! А судя по мыслям Эдварда, ничего о Тане плохого сказать нельзя. Просто парнишка был не готов. Она — молодая женщина, он же — маленький мальчик. Вот и все тут разговоры. Но Эдварду на душу плевать, это понятно. Ему и на внешность плевать, если судить по Белле. Ему вкусную кровь подавай. А вот этим Таня точно была обделена…
Пока я размышлял, раскладывая информацию по полочкам в моем мозгу, Таня и ее соклановцы успели поприветствовать нас, на что я уже просто кивал и улыбался, занятый внутренним анализом.
— Давайте зайдем в дом, — обворожительно улыбнувшись, позвала Ирина, еще одна сногсшибательная блондинка.
Но вот она, несмотря на внешнюю привлекательность, никаких бабочек в животе и прочей ерунды у меня не вызывала. В отличие от Тани… Интересно…
— Пойдем, герой-любовник, — шепнула мне на ухо Розали и задорно рассмеялась.
Она танцующей походкой двинулась вперед, и лишь тут я осознал, что остальные уже скрылись в большом деревянном коттедже. Я усмехнулся собственной растерянности и, покачав головой, прошел внутрь почти сразу же за сестрой.
Да, а Розали-то не дура, оказывается. Сразу уловила, что меня к Тане притянуло. Пусть только внешне, на уровне инстинктов, но искра между нами точно проскочила.
Я еще раз усмехнулся, на этот раз мысленно, и мысленно же дал себе подзатыльник! Нечего на внешность западать! Сперва нужно женщину узнать как следует, а уж потом…
— Итак, Эдвард, — осторожно начал Елеазар, — Карлайл сообщил нам, что у тебя проблемы с самоконтролем. После того, как Аро наказал тебя. О способе наказания нам известно, — он поморщился, видимо, примерив эту пытку на себя. — Но есть и еще кое-что… — он неловко замолчал, но через пару секунд все-таки продолжил, — твой дар, он…
— Он исчез, — твердо и без тени сожаления ответил я.
Конечно, чего мне сожалеть-то?! Я же не Эдвард! Легко отказаться от того, чего никогда и не имел. Зато я жив, в отличие от Эдика, кстати…
— Эдвард, мне так жаль… — растроганно произнесла Таня.
Остальные закивали.
Я пожал плечами, стараясь скрыть безразличие.
— Да… — протянул я, — так непривычно. Я теперь как чистый лист. Словно заново родился, — я улыбнулся печально. Надеюсь, актер из меня вышел неплохой. — Но есть и плюсы, — словно вынужденно, признал я, — без постоянного роя пчел в голове живется легче.
Денали помолчали.
Эмметт и Роуз же никак не комментировали ситуацию, ибо с Калленами мы это обсудили уже сто раз за прошедшую неделю. Розали даже признала, что понимает меня. А еще она обрадовалась, что я больше не мог слышать ее мыслей. Ее это прежде неимоверно раздражало. И я это даже понимаю: кто захочет, чтобы посторонний человек копался в его голове, читая все страхи, сомнения, тайные желания?!
— Что же, мы рады, что ты стараешься держаться. Признаться, я волновалась, Эдвард, что ты будешь убит потерей дара, — искренне произнесла Ирина.
— Спасибо вам, — ответил я. — Очень рад, что мне есть на кого положиться. Надеюсь, что не доставлю вам проблем.
— Что ты, что ты, — махнула рукой Таня. — Какие от тебя проблемы?
— Она права, Эдвард! — воскликнула Кармен. — Мы так давно не собирались все вместе! Теперь вот повод нашелся. Увы, печальный…
— Да, — кивнула Кейт, — давно вы не заглядывали к нам в гости. Жаль, конечно, что Эсми не приехала.
О дружбе этих двоих я уже был осведомлен. Надо же! Кейт Денали и Эсми, оказывается, были лучшими подругами. На чем сошлись их взгляды, я так и не понял. Хотя чего-то подобного следовало ожидать. Тех же Розали и Элис Эсми считала дочками. Пусть и взрослыми, но все же «детьми другого поколения». У них ведь и в возрасте обращения разница была почти в десять лет. Немало, ведь именно в этот переходный период между двадцатью и тридцатью и происходит взросление, осознание, ломка прежних идеалов и замещение их новыми. Наверное, потому Эсми и сошлась с Кейт.