Именно там он и обнаружил тавернщика. Тот, склонившись над юной рабыней, пыхтел, как кабан при случке, жадно облизывал ей шею и шарил руками под задранной юбкой. Девчонка же до крови закусила губу, а в ее голубых глазах стояли слезы, делая их похожими на два кристально чистых лесных озера.
Ну теперь понятно, на кой ляд ему сдалась эта малолетка. Вовсе на для дорогих гостей, а для себя любимого. Пристрастие достойное примитивного животного.
Но Радремон искал владельца таверны вовсе не для спасения чужой собственности от насилия. Этот этап остался в прошлом.
Тем не менее, он схватил мужчину за плечо и резко развернул к себе лицом.
— Потом кончишь. — бросил маркиз тоном истинного аристократа, привыкшего повелевать челядью. — Меня кто-нибудь искал?
— Пшел прочь отседа, оборвыш! — змеей зашипел тавернщик. — Щас стражу кликну!
Фор Корстед сильнее сдавил плечо. Что-то хрустнуло. Из глаз мужчины брызнула влага и он, рухнув от боли на колени, запричитал:
— Ах это ты, милостивый господин. Не признал. Думал насовсем ты уехал. Да-да, искали тебя.
— Кто?
— Свинтеры. Ой, в смысле Свитеры. Свита Темного Маршала! Что я несу… — мужчина хлопнул себя ладонью по лицу, возвращая часть самообладания. — Всех клиентов мне распугали, между прочим. Терплю убытки.
Радремон кивнул своим мыслям.
— Воды мне набери. Умыться. — распорядился он. — И мыло.
— Ведро — пятак. — тут же заявил тавернщик.
— Сколько⁈
— Для вас трешка, господин. — сглотнув, исправился мужчина. — Ближайшей колодец на днях пересох. Приходится от самого храма таскать, а там очередь. — Эй, что встала, дура! — крикнул он рабыне, резким движением одернув ей платье. — Набери воды и помоги господину помыться. Если еще что захочет… тоже помоги!
Невольница робко кивнула и шмыгнула прочь, а тавернщик заискивающе посмотрел на маркиза.
— Не вздумай никуда сообщать. — надавил фор Корстед, бросив монеты. — Если мне кто помешает, ты умрешь первым. Клянусь Светлоликим. Уйду — делай что хочешь.
По глазам увидев, что его поняли, Радремон вышел на задний двор, где его уже ждала кадка с водой, кусок душистого мыла и свежее полотенце. От какой-либо помощи он отказался, как можно быстрее смыл с себя пот и грязь десятков непрерывных боев с элементалями, после чего сходил в комнату переодеться, забрал вещи и вышел из таверны, чтобы никогда больше в нее не возвращаться.
А прямо в дверях маркиз столкнулся с дварфом, который спешил, будто внутри его обещали бесплатно поить до кружащейся перед глазами руды.
— Смотри куда прешь! — рявкнул тот, безуспешно попытавшись оттолкнуть фор Корстеда.
— Крыс-то наловил? — усмехнулся Радремон. — Без них не нальют.
— Че? — не понял бородач. Он поднял голову, на его лице отразилось узнавание, а глаза чуть не вылезли из орбит. — Сиятельст!..
Банарв захлопнул рот ладонью, настороженным медведем посмотрел по сторонам и, схватив маркиза под руку, потащил того прочь.
— Тебя где носило, Сиятельство? — отчитывал маркиза дварф, когда они спрятались в темном закоулке, насквозь пропахшем прелым содержимым ночных горшков. — Мы уж думали, тебя свинтеры схватили. Но они и сами до сих пор тебя ищут. Небось ноги уже по самые уши стоптали.
— Прям вот стоптали? — хмыкнул фор Корстед, привалившись спиной к стене здания.
— Прям вот по уши. — подтвердил Банарв, жестом показав сколько осталось от тех сыщиков. — Нас на допросы таскали, задави их валун! Еле отбрехались. Бешеная там чуть резню не устроила. Ксинс ее едва угомонила.
Бородач смахнул с виска каплю пота, а Радремон обратил внимание, что тот обзавелся кое-какими обновками. Кожаную броню дополнили прочные поножи и наручи, а на голове красовался новенький металлический шлем, успевший уже заиметь вмятину с левого бока. Выглядывавший же из-за спины щит, вкупе с прочим, превращал коротышку в серьезную боевую единицу.
— Что сказал — сделали? — спросил маркиз, шуганув заглянувшего в проулок криста.
— Сделали, сделали. — успокоил дварф. — Даже больше. Я с кольцами этими до седых волос намаялся. Столько ресурсов перевел впустую, пока что-то получаться начало. Вот, кстати, смотри.
Он с гордостью вытянул руку, а на его грубой, покрытой трудовыми мозолями ладони покоилось простенькое колечко. Угловатое, неказистое, похожее скорее на звено кольчуги, чем на ювелирное изделие — тем не менее, оно являлось настоящим пространственным артефактом. Что тут же подтвердил Перстень Безграничной Мглы, принявшийся ерзать на пальце и пускать слюни, словно неделю не видевший добычи волк.