Мало кто сумел бы выжить в эпицентре локального армагеддона. Но еще меньше оказалось тех, кому удалось разглядеть посреди ослепительного потока две точки: золотую и черную.
Первой стал Банарв, державший над головой щит, под которым пряталась и плотно прижавшаяся к дварфу Ксинс. А второй конечно же стал Радремон.
Вместо того чтобы полностью положиться на Продвинутый щит тьмы, тем не менее тоже защищавший маркиза, он задрал вверх шпагу и призвал собственный магический огонь в противовес драконьему.
Пламя темного феникса.
В отличие от выдоха дракона, лившегося широким неудержимым потоком, концентрированная струя черного огня казалась жалкой свечой, брошенной в водопад. Однако, вопреки ожиданию, уникальные чары не затухали, а рассекали низвергавшуюся лавину, подобно брошенному в весенний ручей булыжнику. И фор Корстед находился за ними в безопасности.
Более того — если пламя чудовища зависело от запаса кислорода в его отнюдь не маленьких легких, то Радремон полагался на ману. Которая не только практически не тратилась на заклинания школы тьмы, так и восполнить ее в любой момент зельем ничего не стоило.
Возможно во времена до Великого Бедствия для сражения с драконом и требовался десяток могущественных героев, но с тех пор ситуация изменилась. Мир изменился. И пустивший тьму в свое сердце человек при помощи верных соратников стал способен совершить невозможное. Причем уже не в первый раз.
И наверняка не в последний.
Действуя на пару, Висчорн с Бешеной сумели прорубить серьезную брешь на шее монстра. Они без устали применяли сильнейшие навыки, пользуясь тем, что тварь замерла, выдыхая пламя. Горячая ярко-красная кровь текла рекой, способной смыть зазевавшегося бойца, но оба война уже стояли по пояс в плоти дракона и продолжали раз разом опускать свое оружие.
Причем изготовленные из костных наростов Кракена ножи ничуть не уступали массивным алебардам. А зачастую и превосходили их за счет собственных выдающихся параметров и бонусов класса Разбойник.
Так что урона обоерукая парочка нанесла немало.
А ведь продолжали свое дело и копии Радремона. Да и маги рода выкладывались на полную, используя Гарпуны тьмы, как проводники для своих заклинаний.
Дракон, решивший слопать вывешенного со стены замка Мегалодона, не ожидал столь яростного отпора. Получалось, что он действительно стал рыбкой, попавшейся на крючок! Столь унизительно для такого могущественного существа, как он!
Извергавшийся из пасти чудовища поток пламени иссяк, и Налланномм, тяжело дыша, рухнул на землю. Он сумел защитить рядовых членов рода. Фор Корстед же только вошел во вкус!
Лишившись сопротивления, Пламя темного феникса ударило прямо в беззащитную глотку твари. Туда же полетели и Взрывные стрелы Ксинс, которую от жара раскаленных камней защищал Продвинутый щит тьмы. Кроме того, пользуясь случаем, Радремон повесил Метку вожака, увеличивающую получаемый монстром урон и даже запустил вереницу Тройных стрел праха.
Все это ему позволяла полученная ранее Парная магия, позволявшая применять за раз по два заклинания.
Здоровье дракона достигло опасной отметки. Он, конечно, это почувствовал. Сложно не заметить, когда твое горло терзает смертельно опасная магия, а от пролитой крови окрасились в красное даже облака, под зависшей в воздухе Небесной цитаделью.
Чудовище решило, что жизнь важнее гордости, и лучше позорно отступить, чем пасть под натиском кучки жалкой мелюзги.
Мотнув головой, дракон отправил дварфа в полет, и тот исчез где-то в крепости, пробив собой каменную кладку замка. После чего он взмахнул крыльями, оторвался от стены и стал грузно набирать высоту.
Вот только отпускать его Радремон не собирался!
Взмахнув шпагой, он выпустил целый рой Тройных стрел праха, поразив гораздо менее защищенное брюхо твари. С учетом всех усилений и Метки вожака, на ней появилось обширное пятно омертвевшей плоти. Посеревшая чешуя дождем посыпалась вниз, и маркиз решительно скомандовал:
— Баллисты, пли! — а сам принялся колдовать очередной Калечащий гарпун тьмы.
Глава 8
Разом хлопнули тетивы десятка ближайших баллист, посылая в полет массивные снаряды. Подточенная темной магией чешуя не устояла, и те вонзились в плоть дракона, накрепко зацепившись зазубренными наконечниками. К тому же от каждого тянулось по прочному тросу, способному выдержать немалый вес.