– Вы тоже можете быть свободны. Спасибо за содействие, – поблагодарил майор администратора, который угукнул в ответ и остался стоять, словно его ноги приросли к полу, туго соображая, о каком содействии имел в виду милиционер. Он успел заметить, как, услышав это, у Шарика дико завращались глаза. Наверное, тот решил, что это администратор настучал на него. И администратор протяжно вздохнул, сожалея о том, что оказался замешанным в эту историю. Знал бы, что такое произойдет, лучше бы взял больничный и отсиделся дома. А теперь вот только остается гадать, что последует за всем этим.
Видя, что администратор не уходит, майор Туманов посмотрел на него и сказал особенно подчеркнуто:
– Можете идти. Мы вас больше не задерживаем. Спасибо.
С трудом, передвигая вдруг отяжелевшие ноги, толстячок добрел до бармена и кивком указал на литровую бутылку «Посольской». Стоило ему взять бутылку в руки, как администратор сразу же отобрал ее и подвинул себе большой стакан, в который бармен наливал коктейли.
У бармена едва глаза не вылезли на лоб, когда администратор налил в этот стакан водки и, не отрываясь, тут же выпил ее. И после этого скрылся в своем кабинете.
– Поедешь с нами, – сказал Туманов Шарику, убирая пакет с героином. – Экспертиза покажет, какую дрянь ты носишь в карманах.
– Ты так уверенно говоришь, гражданин начальник, как будто заранее знаешь, чего в этом пакете. Я не знаю, а ты, знаешь. А вдруг там окажется мука?
Федор улыбнулся. И как только мог Шарик принять его за наивного глупца. Мука окажется там, где ей и надо оказаться. А тут другое.
– Не окажется. Уж ты мне верь. Так что, лучше пошли. И постарайся вести себя хорошо, чтобы не огорчать нас.
– А то ведь это рикошетом отразится на тебе потом, – добавил Ваняшин. Шарику он не понравился больше, чем майор. Молодой, а напористый этот лейтенантик. Еще чином не вышел, а уже на рога прет. Ну, ничего. И на старуху бывает проруха. Не засадить им Шарика.
– Понятно, – угрюмо произнес Шарик, соображая, как бы побыстрее связаться с адвокатурой. Мог бы сделать это прямо сейчас, да его трубка сотового, теперь в руке у майора. Вряд ли тот позволит воспользоваться ею. Он шел к выходу следом за майором. Позади, тот молокосос лейтенантик. Дать бы ему сейчас по мусалу, и ноги в руки. Эта мысль не покидала авторитета до тех пор, пока они не очутились на улице, и к ним не присоединился усатый мужик. Шарик постарался припомнить, где видел эту усатую рожу. Точно поручиться не мог, но, кажется, этот козлина подсел к нему возле стойки.
– Ну ты и козел, – обласкал он Грека, когда они подошли в черной «Волге». Он рассчитывал, что сейчас менты посадят его в машину и сразу увезут, но эта усатая рожа, вдруг заулыбалась.
– Погодите-ка, братцы мои! Что же мы делаем? Мы увозим господина Шарика на такой колымаге, а как же «БМВ» мадам Зотовой? – с усмешкой проговорил Грек, сверля авторитета своими черными, жгучими глазами.
Шарик стойко выдержал этот взгляд и процедил сквозь зубы:
– Чего пялишься, мент? Я не пидор, чтоб на меня так смотреть.
Грек самодовольно хихикнул и сказал:
– У тебя еще все впереди. Может, еще станешь.
– Чего? – Шарик угрожающе шагнул, но тут же наскочил на кулак майора. Туманов легонько ткнул его с левой в печень.
От этого удара Шарик охнул и стал оседать, как подкошенный. Греку только оставалось открыть заднюю дверь служебной «Волги». Авторитета даже не пришлось упрашивать сесть. Его тело так отяжелело, что подвернувшееся под задницу сиденье, оказалось, очень кстати. И Шарик сжался и рухнул на него, бормоча проклятия на майора.
– Ничего, это скоро пройдет, – успокоил его Грек. А появившийся Ваняшин аккуратненько, двумя пальчиками держал за конец ствола «Глок».
Шарик посмотрел мутноватыми глазами на пистолет. И почему дома его не оставил. Сейчас бы не было у ментов такой радости.
– Вот. Нашел в «БМВ» мадам Зотовой, – радостно объявил Ваняшин.
– Чей ствол? Твой или Зотовой? – спросил Федор, хотя и нисколько не сомневался, что заместительница директора ювелирного магазина к этому пистолету не имеет никакого отношения. Просто было интересно узнать, как поведет себя авторитет Шаров.
Шарик облизал пересохшие губы и, опустив голову, проговорил:
– Мой.
– Не слышу, – голос майора заставил Шарика вздрогнуть.
– Мой «Глок», – выкрикнул он. Поднял голову и увидел в руке у майора диктофон. Майор тут же выключил его, а усатый мужик с черными цыганскими глазами, криво усмехнувшись, проговорил:
– Как благородно с твоей стороны. Выгораживаешь Зотову.
Кажется, Шарик не понимал, к чему это было сказано Греком. Пустыми глазами он уставился в окно, мысленно прощаясь со свободой.