– Отстань, Грек, – огрызнулся Федор. Но Грек только улыбнулся и сказал весело:
– Вот, майор подтверждает мои слова, потому что ни тебе чета и в бабах разбирается не хуже моего. Уж ты мне верь, Леша.
– Саня, заткнись. Или я тебя выброшу с балкона, – пригрозил майор Туманов, и посчитав очередной галстук не подходящим, швырнул его в гардероб. Но угроза майора не тронула Грека. Кивнув в сторону Туманова, он скроил хитрющую физиономию и сказал:
– Видал? Угрожает насильственным выдворением из комнаты. А почему? Как ты думаешь, Леша?
Ваняшин миролюбиво хлопал глазами. В словесной перепалке старших товарищей он предпочел не принимать участия. Зато Грек сдавать свои позиции не собирался. Это противоречило его правилам. И не было ничего такого, что бы могло заставить его изменить свое мнение. Не собирался он его менять и сейчас. И посчитав угрозу майора крайне не справедливой, важно сказал:
– Да потому что я прав.
– Саня, ты хотя бы минуту помолчать можешь? – взмолился Федор.
Грек с готовностью кивнул, словно все время только и ждал этой просьбы.
– А я для друзей, чего хочешь, могу, – не поскупился усатый капитан на обещание, которое майор решил использовать как единственный шанс, способный избавить его от назойливости болтливого капитана.
– Тогда сделай милость, заткнись, – попросил Федор. – И так тошно. А тут ты еще зудишь со своими нравоучениями.
Федор был не прав, когда думал, что можно вот так просто заставить Грека замолчать. Усатый капитан терпеливо смотрел на часы, и когда минута прошла, продолжил доставать Федора.
– Тошно тебе, майор, от собственного непонимания. Не одежда главное… – повторить, ранее уже сказанную им фразу, Грек до конца не успел, за него это сделал Туманов:
– Не одежда, а человек. Знаем. Слышали, – Федору захотелось плюнуть в усатую рожу капитана, но вместо этого, он сорвал с шеи очередной галстук и, зашвырнув его в гардероб, сказал своим бойцам: – Ладно. Поехали. И так уже много время потеряли. Прав Грек, не одежда главное, а внимание, – он взял со стола приготовленный большой букет роз.
Грек с Ваняшиным уже суетились в прихожей. Наскучило ребятам сидеть. Оба наперегонки выскочили в дверь, застучали каблуками по лестнице. Туманов едва поспевал за ними.
Подъезд к Курскому вокзалу перегородил гаишник старший лейтенант. Широко растопырив ноги, он встал посередине проезжей части, лениво помахивая жезлом. На вывернувшую из-за затора машин и едва не подкатившую ему под ноги черную «Волгу», пузатый старлей взглянул диким зверем, имея твердое намерение по-свойски разобраться с нахалом. Но, опустив взгляд на синий спецномер, он посторонился, но чтобы не утратить своего достоинства, скроил недовольную физиономию. Он даже не пытался вглядеться в сидящих за тонированными стеклами. Все машины, московских ментовских начальников и их номера, он помнил наизусть. А эта «Волга» хоть и принадлежит управлению уголовного розыска, но ездит на ней шелуха, не достойная его почтения. Эти голодранцы из розыска, ни чета ему. У них в карманах не шиша, а он без пары штук с работы домой не возвращается. Но конфликтовать с операми не стоит. Напакостить могут. Характер у них такой, что лучше не задевай. Поэтому гаишник отвернулся.
Схватив букет, Федор выскочил из машины и влетел в здание вокзала. Наставленные сплошь и рядом турникеты, создавали огромные неудобства. Теперь для того, чтобы попасть на перрон, пришлось спуститься в нижнее помещение вокзала, изрядно побегать там, после этого только поднявшись по лестнице, можно было попасть к поезду, который уже подошел. А раз так, то Даша небось все глаза проглядела.
Даша вышла из вагона с двумя здоровущими сумками, стояла на перроне и крутила головой, высматривая в толпе Федора. На ее лице не было растерянности. Скорее, легкое разочарование. Знала, что при такой работе, Федор запросто может и не приехать ее встретить. Хотя и обещал. И тогда ей придется спуститься в метро и добираться самой. К этому Даша уже и была готова, когда вдруг увидела его.
Федор бежал по перрону, размахивая букетом, словно в руке у него был березовый веник, и торопился он не ее встречать, а в баню.
Даша улыбнулась на такой кураж любимого. Все мужчины не лишены чудачества. А Федор, увидев ее и обрадовавшись, напрочь позабыл о букете. И что эти три розы в сравнении с тем цветком, который ожидал его на перроне. Заметил, какими голодными глазами поглядывали мужчины на Дашу, словно только и ждали команды, чтобы наброситься и замять этот цветок. Они все завидовали Федору.