Снежная буря, внезапно налетевшая с запада, не дала китайцам тут же приступить к завоеванию страны. Они занялись реорганизацией «побратавшихся» с ними неприятельских войск. У Зипа было дико много работы — едва хватало времени на любовь.
А потом двинулись на запад. В первые дни ноября китайские войска вошли в столицу. Между тем в городе творилось что-то страшное. Синдикат Национальной Обороны дал бой коммунистам. Крепко им тогда всыпали. Оба духа: и дух убиенного Нехида, и дух его убийцы, последним «подвигом» искупившего вину перед ним, — продолжали таскать массы за чубы, безжалостно сталкивая одних с другими. Отыгрывались трупяги за то, что сами больше не могли наслаждаться жизнью. «Святая мученица Ганна» посвятила себя исключительно дочке, невесте молодого Ванга. Но сама за старика не вышла, и баста — совладать с ней не могли. Зипец же совершенно «пообыкновеннел». Затевалось какое-то расследование по делу Элизы, но ввиду китайского потопа все было прикрыто. Вообще множество преступников начало новую жизнь.
У художников имелись льготы. Стурфан и Тенгер преуспевали. Тенгер, свалив воспитание детей на абсолютно «обезвершинившуюся» жену, беспрепятственно сочинял теперь музыку, в свободные минуты развлекаясь с целыми охапками девочек разной масти, которыми его снабжала секция охраны искусства при министерстве механизации культуры. Стурфан писал вместе с Лилианой, которая, кроме того, играла в театре для высших мандаринов, — писал вещи жуткие: романы без «героев», роль которых взяли на себя группы. Он оперировал только коллективной психикой — диалогов не было вовсе. Литературную и художественную критику наконец-то вообще упразднили. Князь Базилий и Бенц, как люди науки (один спец по Мурти Бингу, другой — по части математических значков), тоже ни в чем не знали недостатка. Зато масса (князья, графья, крестьяне, рабочие, ремесленники, армия, женщины и т. п.), используемая для улучшения монгольской расы, поначалу неимоверно страдала в половом отношении. (Но это же такая глупость, этот самый половой вопрос — кто будет во всем этом долго копаться.) Однако относительно довольно-таки быстро (за какие-то два месяца) людишки попривыкли — ведь хуже скотов, чем люди, во всей вселенной не найти. Шла лихорадочная подготовка к завоеванию недостаточно (с точки зрения китайцев) коммунизированной Германии. Это должно было начаться с приходом весны.
Зип, уже окончательно сбрендивший умеренный кататоник, которого насильно женили на чудной красоты китаянке из рода каких-то монгольских ханов, был все больше занят как образцовый офицер и все больше забрасывал Перси, которая в конце концов полностью переключилась на китайцев, выйдя замуж за желтого сановника. Ах да: княгиня погибла на каких-то баррикадах во время антикитайских волнений, а Михальским жилось совсем неплохо. По особой протекции можно было сохранить в целости ранее заключенные браки.
Все расплылось в нечто, польским языком невыразимое. Может, какой ученый, глубоко китайский по духу «чинк», увидев это н е п о - к и т а й с к и, мог бы впоследствии описать это по-английски. Да и то сомнительно.
16 XII 1927