Сара глубоко вздохнула и с удивлением почувствовала как у нее выступили слезы на глазах. Она протянула руку и погладила девочку по голове. Кожа была горячей на ощупь. Она взяла ее за руку и нежно сжала. Пальцы были искривлены, как корни деревьев, как будто они были поражены сильным артритом. Они свернулись внутрь. Ногти стали длинными, толстыми и острыми, это были больше когти, чем пальцы. Они были покрыты пятнами засохшей крови. Другая рука девушки была забинтована. Сара похлопала по тыльной стороне ладони и положила ее на каталку. Она глубоко вздохнула и вытерла слезы с глаз. Она надеялась, что не испортила жизнь этой девочки навсегда. Невозможно было предсказать, какие эмоциональные шрамы у нее будут. Сара не могла представить себе жизнь с осознанием того, что вы убили кого-то без причины, просто чтобы утолить свой голод, съели кого-то заживо. Саре будет достаточно трудно смириться с тем фактом, что это ее вина. Она посмотрела на ужасно исхудавшее тело девочки и налитые кровью глаза доктора Тревора Адама.
- Ты удовлетворен? - спросила она. Тревор отвернулся. - Ты останешься с ней на протяжении всего пути до клиники, а если она умрет, ты сам свяжешься с ее матерью. Понятно?
- Она позади нас, - ответил Тревор.
Сара подняла глаза и, конечно же, узнала все еще удивительно красивое лицо одной из самых узнаваемых актрис мира, Алексис Траурнинг. Женщина выглядела идеально собранной. Полосок черных слез и размазанной туши, которые обычно можно было бы увидеть на женщине, у которой умирает ребенок, нигде не было. Алексис смотрела в зеркальце и щедро наносила пудру, пока ходила в невероятно высоких каблуках. Она подняла глаза и сообразила, что отстала от дочери, убрала зеркальце и пудру, приподняла подбородок к небу и увеличила темп, чтобы наверстать упущенное.
Сара покачала головой. С усилием она боролась с выражением отвращения и презрения на своем лице, наложила на него улыбку, а затем передумала и изменилась к чему-то более торжественному и милосердному.
Она шагнула вперед и протянула Алексис руку.
- Я очень сожалею обо всем этом. Не волнуйтесь, мы сделаем для нее все, что сможем. У меня есть несколько лучших врачей в мире, готовых помочь, как вы знаете, здесь, в нашей клинике, находится один из лучших медицинских и исследовательских центров на планете.
Алексис кивнула. Для Сары было очевидно, что Алексис с чем-то борется. Она хотела что-то сказать, но не могла найти нужных слов.
- Да, мисс Траурнинг? У вас есть вопрос?
- Что с ней? Почему она сошла с ума? Что вы с ней сделали?
Сара сохранила стоическое выражение лица. Она смотрела прямо в глаза Алексис, когда женщина говорила, так, будто ловила каждое слово известной актрисы. Она утешительно положила руку на плечо Алексис.
- Госпожа Траурнинг, у вашей дочери реакция на лечение. Она слишком сильно худеет. По сути, она умирает от голода. Мы будем кормить ее внутривенно, чтобы она оставалась в живых, пока мы не сможем обратить последствия.
- Я не понимаю. Как она может голодать после всей съеденной еды?
- Калории, которые она съедает, сжигаются быстрее, чем она может их потреблять. Ее тело мгновенно превращает калории в кофермент под названием АТФ, прежде чем он может быть сохранен в виде жира, а ее мышцы используют этот АТФ так же быстро, как они вырабатываются.
- Значит, она никогда не толстеет?
- Нет. Вот для чего было лечение.
- Тогда это сработало, верно? Я имею в виду, если она не может толстеть, значит, лечение подействовало?
Алексис казалась в приподнятом настроении. Ее дочь умирала прямо на ее глазах, превратившись в кожу и кости, а ее мать, казалось, беспокоило только то, сколько веса она потеряла. Актриса снова замолчала, явно о чем-то глубоко задумавшись.
- Да?
- Я спросила доктора Адамса, если… я имею в виду, когда они вылечат Стар, она снова станет толстой?
Сара попыталась, но не смогла скрыть удивление. Она медленно покачала головой.
- Я... я не знаю.
- Если она снова станет толстой, я хочу вернуть свои деньги, каждый цент! Вы понимаете?
- Да. Да, конечно.
- Еще кое-что, - сказала Алексис. Она огляделась, а затем посмотрела на землю в нехарактерной демонстрации незащищенности. Наконец, она наклонилась ближе и зажала рот ладонью, чтобы шепнуть Саре на ухо. - Если все сработает. Я имею в виду, если вы сможете это исправить - я хочу, чтобы вы сделали это со мной, хорошо?