— Я знаю. — Похоже, Аларика это не волновало — лицо у него было абсолютно счастливое, хотя он потерял уже много крови, залив и себя и Мину. На пол тоже натекла целая лужа.
— Наверно, артерия повреждена. — Мина восстанавливала в памяти школьный курс первой помощи. Когда нужно, никогда ничего не вспомнишь. — Надо наложить жгут.
— Ты сама сказала, что я умру. В темном месте, где что-то горит. Вот я и умираю, ты не ошиблась.
— Нет. — Ее сердце за минуту пробежало целую милю. Пожалуйста, молилась она, пусть это будет ошибка. Хотя бы на этот раз. Я не хочу, чтобы его поглотила бездна. — Мне нужен ремень… что-то вроде.
— «Сеньора Липучку» я не отдам. — Аларик покрепче сжал рукоять.
— Да на кой он мне сдался! Шарф, — вспомнила Мина. — Мой шарфик. Он еще на тебе?
Он приподнял руку, поддернул рукав. Шарф, к ее облегчению, был на месте.
— Ты же мне подарила его.
— Подарила, а теперь забираю. Давай сюда.
Он стал распутывать своими громадными пальцами маленький, завязанный ею узел, бурча с почти детской обидой:
— Удивляюсь я тебе, Мина Харпер. Кто же забирает подарки назад? Это просто невежливо, знаешь ли.
За кучей щебня раздался рев, здание затряслось. Мина зажмурилась. Что он там вытворяет?
Пожалуйста, не надо больше смертей. Их и так было чересчур много. Больше она не вынесет.
— Вот почему тебе надо служить у нас в Гвардии, — сказал Аларик, продолжая возиться с узлом.
— Что? — Она все еще пыталась остановить кровь красными по самое запястье руками. — Не понимаю, о чем ты.
— Ну как же, Мина. Работая у нас, ты сможешь предотвращать такие вот вещи. У демонов не останется шансов, если ты будешь на нашей, а не на их стороне.
— Я и теперь не на их стороне, — отрезала Мина. Что возьмешь с человека, потерявшего столько крови? Конечно, он бредит — стал бы он ее целовать, будучи в здравом уме! Он же ее ненавидит. — Я просто не понимаю, почему все так рвутся убить Лучана. Он…
— Мы с Мартином, отправляясь на тот склад, — не слушая, продолжал Аларик, — понятия не имели, что нас там ждет западня. А ты бы сказала, если б у нас работала: «Аларик, Мартин, там опасно, глядите в оба». Мы и глядели бы, и Мартин не утратил бы способности пережевывать пищу.
Он наконец-то развязал шарф.
Серьезно он это или все-таки бредит?
Она — и Палатинская гвардия?
Нет. Это мечта брата, а не ее. Разве можно охотиться на демонов, любя одного из них? Противоречивое, мягко говоря, положение.
— Я очень хочу, чтобы ты поступила к нам. А умирать не хочу. Твои подсказки здорово бы нам пригодились. Все остальные тоже одобрят, я знаю.
Мина взяла у него шарф. Его глаза даже в полутьме голубели.
— Я подумаю, — сказала она, сооружая жгут из шарфа и удачно подвернувшейся щепки. Хорошо, что Виктории Уортингтон-Стоун тоже пришлось накладывать жгут на ногу своего брата в той серии, где их самолет потерпел крушение в джунглях Южной Америки. Виктория связалась по рации с местной больницей, а Мина вникла в детали и правильно составила диалог — ведь среди зрителей и медики есть.
Ей тогда даже в голову не пришло, что и она может попасть в такую же ситуацию.
Кровь перестала течь — то ли жгут сработал, то ли пациент умер.
Нет! Пациент был жив и смотрел на нее все так же задумчиво.
— Ну что? — спросил он.
— Сначала плохая новость: целоваться ты не умеешь, — объявила она. Это была неправда: Мине просто хотелось его взбодрить, разрядить атмосферу шуткой. — Теперь хорошая: ты будешь жить и сможешь поработать над своей техникой.
— Я не об этом спрашиваю. — Он взял ее за руку, покрытую его кровью. — Я о другом.
— В Рим я не поеду, Аларик, — с нервным смехом сказала Мина.
— А по Скайпу ты не можешь предсказывать? — спросил он, поразмыслив, — и отключился.
Он так и держался за ее руку несколько часов спустя, когда пожарные пробили к ним ход и спросили, как они тут.
— Со мной все хорошо, но мой друг нуждается в помощи. Он ранен в ногу.
— Ясно, мэм, — сказал пожарный. — Сейчас мы вас вытащим.
— А остальные? — спросила Мина, думая о Лучане… и о Хольцмане тоже, и о сестре Гертруде, и о других. — Они как?
— Ничего не могу сказать, мэм. Выжили, насколько мне известно, только вы двое.
18.30, 23 апреля, пятница.
Больница Ленокс Хилл.
Восточная Семьдесят седьмая ул., 100.
Аларик был глубоко несчастен.
Мало того, что он угодил в больницу! За ту неделю, что он здесь провалялся, никто даже не подумал принести ему из «Пенинсулы» его вещи: шелковую пижаму, шлепанцы на овчине, хотя бы халат.