Чем же вампирам любить и тем более отвечать на любовь?
Но спорить с сопливой девчонкой о природе вампирской любви — занятие бесплодное.
— Брось, — сказал он вместо этого, видя, что Сара не перестает плакать. — Не так уж все плохо.
— Не так плохо? Ты собираешься убить моего любимого!
— Да, — сказал Аларик (они уже подъезжали), — но ты взгляни на это дело с другой стороны. Он обещал сделать тебя вампиром, верно?
— Да, — слегка удивилась Сара. — Он сказал, что обратит меня, как только сил наберется. Тогда я стану такой же красивой, как он. И бессмертной.
— Ну-ну. — Аларик хорошо знал, что Феликс и не думал ее обращать — зачем лишать себя надежного источника пищи.
Вампир будет дурить ей голову еще несколько месяцев, а когда девица совсем исчахнет от анемии, найдет себе кого-то поздоровее. Скажет, что дело не в ней, что ему «надо подумать». И смоется.
Потом, когда Сара залечит сердечные раны и пополнит запас кровяных телец, он, возможно, вернется к ней в Чаттанугу и возобновит цикл — если, конечно, она не скажет ему твердого «нет».
А этого никогда не случится. Вампиры — слишком умелые соблазнители. Их жертвам даже в голову не приходит, что они заслуживают чего-то лучшего, и «нет» они не говорят как раз из боязни, что ничего лучшего у них в жизни уже не будет.
На то он, Аларик, и существует на свете — чтобы говорить «нет» за тех, у кого на это недостает сил или воли. Он позаботится о лучшей судьбе для Сары и прервет порочный цикл навсегда.
Припарковался он за пожарным краном — ну, ничего, надолго они тут не задержатся.
— И если он даже превратит тебя в одну из своих, — сказал он, выключив двигатель, — то мне или другим воинам придется со временем убить и тебя. Такая у нас работа — демонов убивать, и с нами, поверь мне, лучше не связываться. Выход, который я предлагаю, гораздо лучше. Ты останешься человеком, поступишь в колледж, найдешь работу себе по душе. А может, останешься в «Уолмарте», встретишь хорошего парня, выйдешь за него замуж. Будет желание — заведете детишек, внуков дождетесь. От Феликса у тебя никогда не будет детей.
— Нет, у вампиров тоже могут быть дети. Я в книжке читала.
— Книжки, ну да… Там еще пишут, что вампир сдерживается и не пьет твою кровь, если по-настоящему тебя любит. Было у вас такое хоть раз? Нет? Выходит, врут они, твои книжки.
— Ненавижу тебя! — гневно глянула на него Сара.
— Я знаю. — Аларик, протянув руку, открыл дверцу с ее стороны. — Вылезай.
— Что?
— Выходи, говорю. Тебе же не терпится предупредить любимого, ну так беги. Скажи, что я дам ему уйти при одном условии.
Девушка внезапно сделалась крайне услужливой и любезной.
— При каком? — жадно спросила она.
— Если скажет, где найти князя, я отпущу вас обоих. Идите себе, рожайте своих вампирят.
На последних словах Аларик невольно прыснул. Да, надо над собой поработать.
— Спасибо! — Сара, ничего не заметив, вылезла из машины. — Спасибо огромное!
— Не за что. — Девушка перебежала к неприметной двери рядом с витриной антикварного магазина, нажала домофонную кнопку. Аларик тем временем взял вещички и прошел в переулок, где, как он и подозревал, находился запасной выход. Когда он, подпрыгнув, ухватился за ржавую пожарную лестницу, Феликс спросил в домофон:
— Кто там?
Раздался сигнал, Сара вошла.
Аларик в два счета залез на крышу, прицепил крюк, закрепил веревку на поясе и прыгнул в окно Феликсовой гостиной.
Вампир как раз надевал черный противосолнечный плащ. Сара завизжала, когда разлетелись вдребезги затемненные стекла.
Вампир, спасаясь от смертоносного света, метнулся в прихожую.
— Нет, Феликс, не выйдет. — Аларик метнул в дверную ручку пузырек со святой водой. Вампир обжег руку и завопил, тряся дымящимися пальцами.
— Ты сказал, что отпустишь его, если он скажет! — возмущенно крикнула Сара.
— Сказал — значит, отпущу. Так где я могу найти вашего князя, Феликс?
Феликс выглядел как красивый парень лет восемнадцати-двадцати. Судя по постерам на стенах, ему нравилась группа «Белль энд Себастьян». Услышав вопрос, он оскалил великолепные белые зубы с длинными, как и полагалось, клыками.
— Э, нет, охотник за демонами.
И зашипел, высовывая и пряча длинный язык. Такого Сара явно раньше не слышала — и не видела, как его глаза зажигаются багровым огнем.
— Скажи ему! — взмолилась она. — Он обещал отпустить тебя, если скажешь!