Мине показалось, что ее двинули в грудь на распродаже у Марка Джекобса.
Спокойно, сказала она себе. Он князь. Его с рождения обучали таким вот штукам. А блейзер, как ни странно, совсем холодный.
— Так лучше? — спросил Лучан с искренним, судя по всему, беспокойством.
Эх, видела бы меня Шошона, подумала Мина. В ее незаправленный салат покатились бы слезы.
— Да, гораздо лучше, большое спасибо. Как мне, собственно, вас называть? Профессор Антонеску? Доктор Антонеску? Ваша светлость?
— Меня вполне устроит Лучан. — Улыбаясь, он делался невозможно красивым. Чернявая шевелюра и грусть в глазах… нужно подначивать его годами, чтобы убрать эту грусть. — Что за проблемы у вас на работе?
— Ну-у… Вы ведь слышали о вампирской войне?
— Простите?
Она могла бы поклясться, что на миг его грустные глаза вспыхнули красным огнем, как тогда ночью у церкви. К недоверчивому выражению в них определенно примешивался гнев, и руку он выдернул из-под ее ладони, точно обжегся.
— Обед подан, — объявил ресторатор с порога ближайшей балконной двери: белокурый «конский хвост», белая рубашка, черные брюки.
Мина понять не могла, что так обидело князя, но он определенно был оскорблен. Схватил свой бокал, к которому до сих пор не проявлял ни малейшего интереса, и осушил залпом.
Что же она такого сказала? Сначала он заботливо укутывает ее в свой пиджак, а потом выхлебывает шампанское, как алкоголик, которому не терпится принять следующую дозу.
— Я ведь только… — пролепетала она. Глаза Лучана, к счастью, приобрели нормальный оттенок.
Ну конечно, ей просто привиделось. Профессия наградила ее чересчур активным воображением.
— Извините меня, пожалуйста. — Голос тоже был почти прежний, но Мина чувствовала, что Лучан сдерживает себя большим усилием воли. Костяшки на руке, сжимавшей бокал, побелели — как бы стекло не лопнуло от такой хватки. — Я, кажется, не расслышал — «вампирская война», вы сказали?
— Ну да. — Мине стало легче при виде графини, направлявшейся к ним из глубины комнат. Может быть, Мэри Лу поможет ей объясниться. — Я пишу для сериала «Ненасытные», он идет на канале АБН. А другой сериал, «Похоть», бьет нас по рейтингу, потому что у них там вампиры. Так вот на этой неделе наши боссы, как это ни смешно, решили завести своего вампира.
— А-а, вот какую войну вы имели в виду.
— А вы что же думали — настоящую? — Нет, этого парня в самом деле надо дразнить и вышучивать без передышки.
Князь посмотрел на графиню с непонятным для Мины выражением. Та, осторожно пытаясь отобрать у него бокал, сказала:
— Что вы тут делаете? Обед на столе, все ждут. Чем это вы так увлеклись, интересно?
— Да так, ничего особенного, — ответил сквозь стиснутые зубы Лучан. — Вампирской войной.
Графиня, быстро взглянув на него, запрокинула золотистую голову и рассмеялась.
— Звездочки вы мои. — Когда Мэри Лу выпивала, ее южный акцент делался намного заметнее. — Мина, наверно, рассказывала вам, как ее «Ненасытные» борются со своим главным соперником, «Похотью». Не обижайся, Мина: ты знаешь, что «Ненасытным» я верна до конца, но этот Грегори Бейн такой секси…
— Ничего. — Мина набычилась, как всегда при упоминании этого имени. — Наш вампир будет не хуже.
— Телевидение, — с заметным облегчением подытожил Лучан.
— Ну конечно.
Ничего не понять. Теперь он расслабился и улыбнулся Мине так, что у нее снова ослабли коленки. Еще вопрос, доковыляет ли она до столовой на своих шпильках.
— Какая же еще вампирская война у нас может быть? — продолжала тем временем Мэри Лу. — Ну, идем. Я посажу вас рядом, чтобы ваша беседа не прерывалась. Князь Лучан, будьте милым, проводите Мину к столу.
Князь тут же предложил Мине руку. Та слегка опешила, поскольку с ней это происходило впервые. Дэвид не был образцом джентльмена — пособия по стоматологии и застольные тосты интересовали его куда больше изящных манер.
Что полагается делать: продеть руку ему под локоть или просто положить пальцы на сгиб, как героини Джейн Остен в экранизациях Би-би-си?
Голова у Мины чуть-чуть кружилась — то ли от близости князя, то ли от шампанского. Можно подумать, она первый раз видит красивого мужчину! Как будто она с актерами не работала.
Они, правда, ни разу не проявляли к ней интереса. Может, все дело в этом, а может, в том, что она впервые после расставания с Дэвидом встретила кого-то, кем заинтересовалась сама. Прибавим к этому, что он не гей, не женат и угроза скорой смерти не нависает над ним.
— Так на чем мы остановились? — спросила Мина.
Глава двадцать четвертая
21.00, 15 апреля, четверг.
У дома № 910 по Парк-авеню.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
— Что вы здесь делаете? — спросила старушка с голубыми волосами, чей пекинес задрал ножку недалеко от Аларика Вульфа. — И не вздумайте мне лгать, молодой человек. Я смотрела на вас в окно — вы уже час здесь стоите.
— Жену жду, мэм. Она на приеме у доктора Рабиновича. — Аларик кивнул на медную табличку, к которой прислонялся спиной: «Д-р Рубен Рабинович, акушер-гинеколог».
— Так поздно? — не отставала старушка. — И почему здесь, а не в приемной?
— Клаустрофобия. — Пекинес взирал на Аларика столь же неодобрительно, как и его хозяйка. — Жена — супермодель, у нее плотный график. Доктор Рабинович делает нам одолжение.
— Хм-м. — Старушка удалилась. Аларик стоял у стены соседнего дома, неприметный для всех, кроме бдительных пожилых дам, выгуливающих своих мини-собачек. Ему нравилось здесь.
Упорная старушка с голубыми волосами напомнила ему Бетти и Веронику, но еще больше ему пришелся по вкусу сам дом № 910 и его обитатели — живые, само собой.
Здание угловое, кирпичное. Видно, что за ним хорошо присматривают. Растения в кадках у подъезда радуют глаз. На красной дорожке ни пятнышка. Над дверью зеленый навес, швейцар под ним молод и относится к своим обязанностям ревностно. Мигом завернул китайского ресторатора, наладившегося проскочить мимо — совать свои меню под двери жильцам.
Гостей, пришедших на обед к Антонеску, швейцар тоже старательно проверил по списку.
Именно так Аларик понял, что прорваться туда будет не просто — если, конечно, не применить силу, а он пока не хотел ее применять. Это во-первых. Дом двадцатиэтажный, Антонеску живут на одиннадцатом, пожарной лестницы нет, так что с крыши к ним в окошко тоже не сиганешь. Это во-вторых.
А чтобы пройти наверх через подземный гараж, нужно знать, кому принадлежат стоящие перед домом машины.
Ничего, время у него есть. Вполне достаточно, чтобы обмозговать следующий ход.
Прошлым вечером он поселился в «Пенинсуле» и после Чаттануги наслаждался от всей души. Несколько кабельных каналов; телевизор с плоским экраном; большая глубокая ванна безо всяких резиновых полос; простыни от Фретта; бассейн в стеклянном атриуме верхнего этажа; чайные салоны, где красивые женщины после дневного шоппинга посылают эсэмэски своим друзьям. Аларик охотно задержался бы в Манхэттене, если бы приехал сюда по более приятному делу.
Впрочем, князь, если верить письму, которое переслал Аларику Мартин, прибыл в город по той же причине: помешать дальнейшим убийствам молодых девушек.
Файл с их фотографиями, ожидавший Аларика в отеле, внушал подлинный ужас — а после двадцати лет в Палатинской гвардии это кое о чем говорит.
Имен к фотографиям не прилагалось. В управлении коронера на основе зубоврачебных данных сделали вывод, что девушки жили в Восточной Европе или России и въехали в страну нелегально. Это объясняло тот факт, что они до сих пор оставались неопознанными.
В честь их несбывшейся американской мечты Аларик наделил их американскими именами.
Первой шла Эйми с длинными волосами, найденная десять дней назад в Сентрал-парке.
Следующей — рыженькая Дженнифер из Брайант-парка.