— Хольцман, заканчивай, — перебил Аларик, указывая на окна.
— Да-да. — Абрахам, к общему облегчению, закрыл свою книжку. — Если быть кратким, у Лучана есть брат по отцу…
— Димитрие, — подсказала Мина и добавила непослушными губами, поймав любопытный взгляд Хольцмана: — Мне Лучан говорил. Он брата недолюбливает. Не доверяет ему.
— И правильно делает, — кивнул Хольцман. — Димитрие Антонеску — так он, кажется, себя теперь называет — далеко не подарок. Родился он совсем от другой женщины, тщеславной и жадной, вот наследственность и проявилась. Убил собственную жену. Всегда был недоволен, что трон достался старшему брату, не соглашался с мерами, которые принял Лучан после смерти отца. Хочет все взять в свои руки…
— Думаете, это Димитрие послал Стефана? — спросил Джон.
— Похитить твою сестру, чтобы Лучан уступил ему трон или начал делать глупости, дав возможность себя убить? — подхватил Аларик. — Да, именно так Хольцман и думает.
— Он, видимо, как-то узнал, что его брат… э-э… встречается с вами, мисс Харпер, — продолжил Абрахам (Мина вполне оценила его деликатность). — И что между вами и Еленой есть какая-то связь.
— Я дала ей свою визитную карточку. — Мина все еще не могла осознать, что роман с Лучаном Антонеску стоил ей любимой собаки… квартиры… возможно, работы, раз Дракулам о ней все известно… всех составляющих ее жизни.
Но что же Лучан? Где он? Знает ли он об этом? Грозит ли ему что-нибудь? Ах, если бы ей только разрешили ему позвонить!
— Карточку? Теперь все понятно, — оживился Хольцман. — Они нашли ее у Елены и сделали вывод. Ты не находишь, Аларик, что они быстро умнеют?
— Они мысли умеют читать. — Мину затошнило. — Увидев вчера Стефана, я не узнала в нем Джеральда с Елениного мобильника… но что-то он, видно, все же почувствовал… в том числе и нашу с Лучаном связь.
Мина со стоном закрыла лицо руками. Она одна виновата во всем — нельзя же быть такой дурой!
— Очень может быть, — почти весело сказал Абрахам. — Это все объясняет. Стефан, видимо, пошел прямо к Димитрие…
— Я с ними в лифте спускался, — вспомнил Джон. — Со Стефаном и его менеджером, которого звали Димитрие.
После ошеломленной паузы Аларик медленно произнес:
— Ты ехал в лифте с одним из самых зловредных вампиров, известных истории. Жестокостью, извращенностью и полнейшей аморальностью Димитрие Антонеску уступает только родному отцу. Тебе повезло, что ты еще жив.
Джон, в свою очередь, рухнул на кухонный стул.
— Вот черт, — выдохнул он, белый, как собственная рубашка.
Мина, чувствуя в точности то же самое, не могла его упрекнуть, но тут он сказал:
— А наши вещи, которые остались в квартире? Что ж нам, перевозчиков вызывать? Вряд ли они поверят, что в квартире засела банда вампиров.
— Джон! — возмущенно крикнула Мина.
— Хочешь потерять все, что у нас есть? Вспомни о своей новой сумочке — она пару штук стоит, не меньше.
При упоминании о сумочке, подаренной ей Лучаном, в Мине порвалось что-то.
— Это же смешно, — закричала она, вскочив на подгибающиеся ноги. — Пустите меня домой! — Обращалась она большей частью к Аларику — тот прислонился к кухонной стойке, скрестив руки на широкой груди, и рот у него стал с виноградину. Дело было, конечно, не в сумочке — она сейчас волновала Мину меньше всего. — Или дайте хотя бы позвонить Лучану, чтобы он все это прекратил. Он может.
— Он-то может, только мы ничего не хотим прекращать, — ответил Аларик.
— Что? — Более безумных слов Мина сегодня еще не слышала. — Почему?
— Палатинская гвардия не препятствует войнам между вампирскими кланами, — сказал Абрахам. — Если это не угрожает гражданским лицам, конечно.
Не сразу поняв смысл этого заявления, Мина ощутила его как удар кулаком в лицо.
Никто не помешает Димитрие и прочим Дракулам напасть на Лучана. Ей не позволено даже пальцем шевельнуть, чтобы предупредить его или помочь.
Палатинцам, разумеется, все равно: для них он князь тьмы, и ничего более.
— Лучан придет ко мне домой… — слабым голосом сказала она.
— На это они и надеются, — подтвердил Аларик. — Именно его они там и ждут.
Глаза Мины наполнились слезами. Аларик смотрел на нее в упор.
— Замечательно. — Голос у нее дрожал на пару с коленями. — Пусть себе вампиры уничтожают друг друга. Моя собака при этом, конечно, никого не волнует.
Не успела она сказать это, в кухню, разбив окно, влетел какой-то снаряд.
Что-то ударило Мину в живот и швырнуло на пол. Она не сразу поняла, что это Аларик Вульф — то, что он делал с ней прошлым вечером, уже немного забылось.
Тогда он сбил ее с ног, чтобы она не сбежала — теперь прикрывал ее от огня, охватившего стену после бутылки с «коктейлем Молотова».
— Ты как, в порядке? — спросил он, приподняв голову. Их лица разделяло всего несколько дюймов.
Мина, оставшаяся целой, если не считать контузии от падения на пол, кивнула и сразу же всполошилась:
— Джон?
— Нормально. — Брат выставил руку из-под стола. — Только стекло всюду, и стенка горит.
— Началось! — Абрахам, наполнив из крана кувшин, уже гасил пламя. — Все в укрытие. Держитесь подальше от окон.
— Как вы тут? — В кухню вбежал кто-то — священник, судя по белой полоске воротничка. — Мы, кажется, слышали… ох.
— Да, — сказал Абрахам. — За Алариком, видимо, проследили, как мы и боялись. Надо посмотреть, что происходит в церкви — отец Джозеф должен был закрыть ее на ночь. Все службы следует отменить, чтобы не подвергать опасности гражданское население. Я предложил вывесить объявление, что нас затопило из-за прорыва трубы. Сходите к отцу Бернарду, Джон — он должен строгать колья из прошлогодних яслей.
— Иду. — Джон вылез из-под стола, Аларик слез с Мины и подал ей руку.
Бросив взгляд на дымящуюся стену, она вышла с ним в коридор. Монахи и монахини (францисканский монастырь примыкал к церкви, монастырь кларисс располагался сразу за ним) бежали на боевые позиции; столько распятий Мина в жизни не видела.
— Аларик, — выговорила она, поспешая за ним трусцой, — разреши позвонить Лучану. Прямо сейчас. Он остановит их. Он их князь, они его слушаются…
Аларик только хмыкнул на предмет подобной наивности.
— Мы с Хольцманом, как видно, тратили слова попусту. С чего им его слушаться, если они взбунтовались против него? А они взбунтовались, поверь мне. Если подумать, то убитые девушки имеют непосредственное отношение к этому бунту.
— Какое отношение?
— Это была приманка, — загадочно молвил Аларик. Иногда он до крайности ее раздражал.
— Не понимаю, о чем ты. Елена говорила что-то насчет банкиров…
— Банкиров? — Он уступил дорогу монахиням с арбалетами.
— Куда ты, собственно, направляешься?
Тот же вопрос прозвучал сзади, из уст Абрахама Хольцмана:
— Вульф! Куда это ты?
Аларик — Мина чуть было в него не врезалась — повернулся к боссу и сказал:
— За собакой.
— За собакой? — опешила Мина. — Но…
— Это несерьезно, Вульф! — гаркнул Хольцман. — Здесь идет бой, ты нам нужен. Не дурак же ты, чтобы самому лезть в ловушку!
— Мне не впервой, а опытных бойцов у тебя здесь хватает. Сестра Гертруда даже с закрытыми глазами уложит вампа, отец Бернард на прошлое Рождество прикончил полдюжины гадов ангелом, снятым с елки!
— Дело не в этом, Вульф, — прошипел Хольцман, чтобы не слышал пробегавший мимо послушник. — Ты разыгрываешь из себя героя, чтобы произвести на девушку впечатление.
Неужели он меня имеет в виду? — подумала Мина. — Да Вульф меня ненавидит!
— Кончится тем, что тебя убьют, — продолжал Абрахам. — И ты нам действительно нужен здесь — сам понимаешь.
— Я вернусь меньше, чем через час, — заверил Аларик и вышел в какую-то дверь.
— Болван упрямый, — буркнул Хольцман и тоже исчез.