Один шаг. Одна пуговица. Еще шаг. Еще одна пуговица.
Сцена сотрясается от гулких шагов, когда Финн выходит из своего ползучего пространства и прыгает на сцену.
"О, вот и ты. Пришел насладиться шоу?" дразню я, поспешно сокращая расстояние до шеста. Я успеваю только повернуться, как он бросает мне через плечо.
"Не будет никакого гребаного шоу". У меня сводит живот, и я уверена, что это от его рыка, а не от перемены высоты.
Я бью кулаками по его спине и пытаюсь оттолкнуться ногами, но его рука лежит на моих бедрах, как стальной прут. "Финн, чертов пещерный человек, опусти меня!"
Он уносит меня со сцены по полу, врезается в дверь кабинета и бесцеремонно бросает на стул. Я откидываю волосы с лица, задыхаясь от ярости. "Ты не можешь..."
"Что я говорил о том, что ты будешь указывать мне, что я могу делать, а что нет?" Он скользит между креслом и столом и прислоняется к нему спиной. Я пытаюсь встать, но он придвигает мое кресло ближе, так что если бы я встала, то оказалась бы лицом к лицу с этим засранцем.
"Я уверена, что этот разговор закончился тем, что я дала тебе пощечину".
"Нет, принцесса. Он закончился тем, что я прикоснулся губами к этой киске, а мое имя - к твоему". Он самодовольно хихикает, и я замираю, когда он нежно обводит большими пальцами мое внешнее колено. "Так в чем же дело? Ты хотела встретиться, чтобы настоящий мужчина мог подрочить тебе?"
То преимущество, которое, как мне казалось, у меня было, ускользает, чем больше я позволяю ему играть со мной. А он так хорош в этом. "Это не..."
Я прерываю фразу, когда он быстро проводит ладонью по моему бедру, задевая резинку трусиков. "Я думал, ты их не носишь?" Черт.
"Я хочу, чтобы ты удалил фотографии". Он только поднимает бровь на мою просьбу, как будто я сказала что-то немыслимое, поэтому я добавляю: "Я буду держать тебя в курсе нашей операции, но сначала мне нужны гарантии, что эти фотографии будут уничтожены".
Он проводит языком по зубам, на его губах появляется ехидная ухмылка. "Шантаж так не работает, принцесса. У меня в руках рычаги давления, я выдвигаю требования. И если ты будешь вести себя хорошо..." Я подпрыгиваю от его слов, его рука все еще лежит у меня под юбкой. "Тогда эти фотографии никогда не увидят свет".
Я тяжело сглатываю. "Ты действительно сделаешь это? Со мной?"
"Это и многое другое". В его тоне нет ни намека на раскаяние. Только холодная, расчетливая честность. И это чертовски больно.
Но, как любой хороший солдат, я знаю, что нужно поднять свой щит, когда я иду в бой. "Так с чего ты хочешь начать?" спрашиваю я, и в его глазах мелькает что-то нежное, почти грустное, но оно так быстро исчезает, что я думаю, не привиделось ли мне все это.
"Начнем с того, что это за штука у тебя на руке".
Я опускаю взгляд на бриллиант, сверкающий на моей руке, и шевелю пальцами, прежде чем снова посмотреть на него. "Мое обручальное кольцо. Я получила его обратно от ювелира".
"Ты, блядь, не помолвлена".
"Тогда как ты это объяснишь, а? Ты думаешь, я купила его для себя, чтобы убедить тебя, что я помолвлена? Пожалуйста, ты не стоишь и близко столько".
Он смеется, и это застает меня врасплох. "Да, думаю, именно так и было". Его темные глаза сверкают, и я уверена, что он видит румянец на моих щеках. Черт побери.
Он легонько обхватывает мою руку и поднимает ее, чтобы поцеловать кольцо. Я замираю, когда он смотрит на меня и говорит глубоким, жадным голосом: "В любом случае, это красивое кольцо. У тебя - я имею в виду его - прекрасный вкус. Ты не знаешь, где оно будет хорошо смотреться?"
Я хмуро спрашиваю: "Где?"
Он проводит рукой по выпуклости своих брюк. "Вокруг моего члена".
Я пытаюсь отдернуть руку. "Трахайся по-настоящему, Финн". Я усмехаюсь, но он продолжает крепко сжимать ее в своей паховой области, даже доходит до того, что упирается тазом в мою ладонь. В то же время я не могу удержаться от того, чтобы не сжать свои бедра вместе с выражением отвращения на лице.
"Давай, принцесса: бери, что хочешь". Он щелкает подбородком, холодно сканируя мои разгоряченные щеки, мою грудь.
Мои губы кривятся в гримасе. "Ты просто бредишь".
"Ты хочешь удалить эти фотографии, верно?"
Мои глаза сужаются, и я перестаю пытаться отдернуть руку. "Все до единой, которые ты мне прислал".
"Хорошо..."
"И аудиоклип", - поспешно добавляю я.
"Готово". Он холодно смеется и опирается на руки, а я, проглотив свою гордость, наклоняюсь вперед.
Даже когда я дотягиваюсь до его молнии и тяну ее вниз, я понимаю, что эта сделка слишком хороша, чтобы быть правдой. Но также верно и то, что у меня нет выбора. И, черт возьми, в восьмом классе я дала Майки Карлорино поработать рукой, чтобы он не рассказал моим родителям, что видел, как я тайком выходила из окна его соседнего дома на школьные вечеринки. Если тринадцатилетняя Эффи могла это сделать, то двадцативосьмилетняя Эффи точно сможет - и ставки сейчас гораздо выше.
Я не отвлекаюсь от выполнения поставленной задачи, зная, что если я подниму взгляд, то, что бы я ни увидела в глазах Финна, мне станет еще труднее... или еще жарче. И последнее гораздо хуже. Мои пальцы проникают под пояс его трусов, его пресс напрягается, когда я касаюсь его кожи.
Мое дыхание сбивается, когда я освобождаю его член и понимаю... Я втягиваю нижнюю губу между зубами и чувствую, как горло деревенеет, когда мои глаза встречаются с серебряной штангой, пронзающей его головку. Я бросаю на него режущий взгляд, чувствуя, а не видя, его ухмылку. Он проводит языком по щеке, как будто точно знает, как трепещет моя киска, гадая, как будет ощущаться украшение на моем клиторе.
"Что бы ты себе ни представляла, я гарантирую, что ощущения будут в десять раз лучше".
"Отвратительно". Я закатываю глаза, но внутренне сжимаюсь.
Я неуверенно обхватываю его член, головка которого уже блестит от спермы, и делаю несколько пробных движений. Я обращаю внимание на изгиб его бедер, как будто он сдерживает желание податься вперед.
"Ну же, Эф, я знаю, что ты можешь лучше. Я могу брать так же хорошо, как и отдавать". Его смех глубокий и хриплый.
Я хмурюсь и встречаю его взгляд. Я уверена, что мои глаза полны злобы, так как я собираю слюну во рту и позволяю ей стекать с моих губ. Моя слюна медленно стекает на его красный кончик. Это гротескно и возмутительно, и в тот момент, когда он стонет, когда она попадает на его член, мне становится чертовски жарко.
Я напоминаю себе, что это не жарко. Это, блядь, подкуп, принуждение. И я должна его ненавидеть. Я его ненавижу.